Зонберг, Жан Фрицевич

Жан Францевич Зонберг
Дата рождения	1891(1891)
Место рождения	Ремтская волость, Туккумский уезд, Курляндская губерния, Российская империя
Дата смерти	1 сентября 1938(1938-09-01)
Место смерти	Московская область (Расстрельный полигон «Коммунарка»), СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	1914—1937
Звание
Командовал	25-я стрелковая дивизия (1-го формирования) 6-й стрелковый корпус (1-го формирования)
Награды и премии

Жан Францевич Зонберг (1891 (по другим данным 1896) — 1 сентября 1938) — советский военный деятель, начальник и военный комиссар Академии бронетанковых войск, инспектор при НКО СССР по военной работе Осоавиахима СССР, комкор.

Биография

Латыш, из крестьян, член ВКП(б), образование высшее, поручик царской армии. По окончании школы работал писарем в волостном управлении, затем в Саратове на заводе. Там же в 1909 вступил в РСДРП(б). В 1911 поступил на юридический факультет Московского университета, откуда был исключён за участие в революционном движении. В 1914 призван в армию. Воевал на Кавказе. В 1917 участвовал в штурме Зимнего дворца.

В 1917 председатель Валковского ревкома, затем комиссар при штабе главкома Петроградского военного округа. Командир бронепоезда № 2 Путиловского завода (февраль — 24 марта 1918), воевал на Урале и в Сибири. Командирован в западные области республики, затем в Иркутск для формирования частей Красной Армии (24 марта — 21 мая 1918), командовал отрядами на краснинском направлении (20 июня — 18 июля 1918). Командир бригад: 1-й Средней Уральской (7 октября — 2 ноября 1918), Особой (в составе 3-й армии) (2 ноября — 31 декабря 1918). Помощник командующего войсками Риги (11 февраля — 30 мая 1919), командир Отдельного полка особого назначения 15-й армии (30 мая — 1 сентября 1919). Командовал 4-й, затем 2-й бригадами 41-й стрелковой дивизии (27 октября 1919 — 1 января 1920), 41-й стрелковой дивизией (29 мая — 2 сентября 1920; 25 декабря 1920 — 1 января 1921), группой 45-й стрелковой дивизии (сентябрь 1920), затем 41-й стрелковой бригадой (с 1 января 1921). В 1921—1924 командир 25-й стрелковой дивизии (Чапаевской), затем 20-й стрелковой дивизии, помощник командира 1-го стрелкового корпуса.

С января 1925 - командир 3-й стрелковой Казанской дивизии, с мая 1925 - командир 6-го стрелкового корпуса. В 1928—1929 годах Зонберг в числе пяти советских военачальников высокого ранга — Якира, Лациса, Лонгва, Степанова — обучается в Германской военной академии при Генеральном Штабе (тогда правительства Веймарской республики и СССР проводили взаимные военные обучения). По окончании курсов их принял президент Германии Гинденбург. В 1929—1932 помощник командующего Белорусским военным округом, в 1932—1933 первый начальник Военной академии механизации и моторизации РККА, в 1933—1937 инспектор при Наркомате Обороны СССР по военной работе Осоавиахима СССР. При введении персональных воинских званий в 1935 году получил звание комкора.

Проживал в Москве на улице Горького, дом 109, квартира 8. Арестован 29 ноября 1937. Приговорён ВКВС СССР 1 сентября 1938 по обвинению в участии в контр-революционной террористической организации к ВМН. Расстрелян в тот же день. Реабилитирован 30 июня 1956.

Литература

• П. Д. Мущинский. Атаки гремели. — О., «Маяк», 1972.
• Газета «Тагильский рабочий» от 21 февраля 2004.
• Хлебников Н. М., Евлампиев П. С., Володихин Я. А. «Легендарная чапаевская». Москва, 1967.

Ссылки

• [www.rkka.ru/handbook/personal/repress/komkor.htm Репрессии в Красной Армии]
• [www.rkka.ru/handbook/personal/okz.htm Кавалеры ордена Красного Знамени]
• [historyntagil.ru/6_63.htm Знаменитые люди]

Отрывок, характеризующий Зонберг, Жан Фрицевич

– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.