ЗиО-Подольск

Машиностроительный завод «ЗиО-Подольск»
Тип	Открытое акционерное общество
Год основания	1919
Прежние названия	Подольский паровозоремонтный завод, КЭС
Расположение	Россия Россия: Подольск (Московская область)
Ключевые фигуры	Кирилл Комаров (председатель совета директоров), Игорь Котов (генеральный директор)
Отрасль	энергетическое машиностроение
Продукция	Оборудование для электроэнергетики
Оборот	▼более 12 млрд руб. (2012)
Чистая прибыль	▲59 млн руб. (2012)
Число работников	Около 4,7 тыс. человек
Материнская компания	Росатом
Награды
Сайт	[www.aozio.ru io.ru]

К:Предприятия, основанные в 1919 году

Машиностроительный завод «ЗиО-Подольск» — предприятие, специализирующееся на производстве теплообменного оборудования высокой сложности для атомной и тепловой энергетики, нефтехимической и газовой промышленности. Расположено в городе Подольск Московской области. Предприятие входит в холдинг ОАО «Атомэнергомаш» — энергомашиностроительный дивизион Госкорпорации «Росатом». Завод входит в Московский областной союз промышленников и предпринимателей (подразделение РСПП), где ЗиО-Подольск присвоен номер 1.

Является одним из основных предприятий России в области разработки и поставки оборудования для АЭС. На всех атомных станциях, построенных в СССР, установлено то или иное оборудование завода. Зарубежные атомные станции в Болгарии, Венгрии, Чехии, Словакии, Восточной Германии, Финляндии с реакторами типа ВВЭР-440 и ВВЭР-1000 укомплектованы оборудованием с маркой «ЗиО».

История

1919—1941

В 1919 году для восстановления железнодорожного транспорта, повреждённого в результате Первой мировой и гражданской войн, на площадке недостроенного кабельного завода был возведён Подольский паровозоремонтный завод. Уже 2 мая того же года из ворот предприятия вышел первый отремонтированный локомотив серии Щ-61.

После принятия первого пятилетнего плана заводу был поручен выпуск продукции для нефтехимической промышленности. В 1931 году он был переименован в КЭС («Крекинг-электровозостроительный»), в том же году завод изготовил первый в СССР крекинг-аппарат. Кроме того, в 1930-е годы предприятие выпускало узкоколейные паровозы, промышленные и рудничные электровозы, железнодорожные платформы, буровые станки, тюбинги для московского метро, а также корпуса бронетанковой техники — БА и танков Дыренкова, танкеток Т-27 и плавающих танков.

Тогдашний заместитель народного комиссара обороны Союза М. Н. Тухачевский в своём докладе о «О ходе выполнения танковой программы за первое полугодие 1933 года» отметил:

… Причины невыполнения программы … по танку Т-37:

• неподача Подольским Крекинг заводом корпусов;
• неподготовленность техпроцесса;
• подача недоброкачественного стального литья …
  … Подольский Крекинг завод. Программа по корпусам Т-27 выполнена полностью. По Т-37 подано в течение первого полугодия вместо 250 запланированных только один кондиционный корпус. Основной причиной такого положения является переход на штамповку и цементацию без достаточно серьёзных предварительных опытов и подготовительных работ. В настоящее время можно сказать, что завод штамповкой овладевает. Дальнейшее выполнение программы зависит от подачи кондиционного бронелиста с Кулебакского завода, который до мая — июня бронелиста не подавал из-за отсутствия ферросплавов. В настоящее время на заводе имеются кондиционные ферросплавы и завод начал подавать броневой лист …

С 8 апреля 1936 года — Подольский машиностроительный завод имени Орджоникидзе. Это имя заводу присвоено по просьбе рабочих — Серго Орджоникидзе являлся в то время Наркомом тяжелой промышленности и уделял предприятию особое внимание.

1941—1945

Во время Великой Отечественной, как и прочие машиностроительные заводы, был переориентирован на военное производство — в частности, ремонтировал танки Т-34.

Конструкторское бюро завода в период с августа по октябрь 1941 года, совместно с НИИ-3, принимало участие в разработке московского завода № 733 «Компрессор», РСЗО БМ-8-24.

К октябрю 1941 года завод производил до 14 бронекорпусов в сутки для Т-40 и до 15 броневых корпусов для Ил-2.

Во второй половине октября приближение немецких войск к Москве вынудило эвакуировать завод в Свердловск, в цеха «Уралтрансмаша».

25 декабря 1941 года завод под № 125 был передан в ведение Наркомата авиационной промышленности.

1 января 1942 представителям 43-й армии был передан бронепоезд «Подольский рабочий». В том же году завод вернулся в свои прежние корпуса, но в июле 1942 на его производственные площади из Таганрога был эвакуирован малочисленный (сотни рабочих по сравнению с тысячами) завод «Красный котельщик». В феврале 1944 заводу пришлось потесниться ещё раз — в подольских цехах разместился машиностроительное предприятие из Бердянска.

Атомная энергетика

21 декабря 1945 года Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление № 3150-952сс «Об организации строительных управлений НКВД СССР № 859 и 865», согласно которому в Подольске воссоздавался Машиностроительный завод имени Орджоникидзе (ЗиО). Ему предписывалось выпускать нефтеперегонную аппаратуру, котлы, котельно-вспомогательное оборудование для нефтяной, угольной и энергетической промышленности.

28 января 1946 года подписано постановление СНК СССР № 229—100 сс/оп «О проектировании и подготовке оборудования Горно-обогатительного завода», положившее начало работам по созданию первого промышленного реактора на Урале. При заводе организовано «Особое конструкторское бюро по конструкциям гидропаропрессового оборудования» (КБ-10, ОКБ «Гидропресс»), директором которого назначен Б. М. Шолкович.

16 мая 1950 года принято постановление о строительстве Обнинской атомной электростанции. Заводу поручено участие в этом проекте практического использования атомной энергии для производства электричества под руководством И. В. Курчатова и Н. А. Доллежаля. 27 июня 1954 года осуществлён запуск первой в мире АЭС.

В 1955 году ОКБ «Гидропресс» была поручена разработка первого в стране водо-водяного реактора. В 1957 году на заводе началось производство парогенераторов ПГВ-1 и вспомогательного оборудования для первого блока Нововоронежской АЭС. Это была первая реализация горизонтального парогенератора с вертикальными цилиндрическими коллекторами теплоносителя. На его основе были разработаны ПГВ-3 для второго блока НВАЭС, ПГВ-4 с несколькими модификациями для серийных АЭС с ВВЭР-440 и ПГВ-1000 для блоков АЭС с ВВЭР-1000. Всего на ЗиО было изготовлено более 200 парогенераторов для АЭС с ВВЭР-440 и ВВЭР-1000.

В 1958 году на заводе изготовлено оборудование для «стенда 27/ВТ» — наземного прототипа ядерной паропроизводящей установки для атомных подводных лодок проекта 645. Стенд был возведён в Обнинске на промплощадке Физико-энергетического института и представлял собой полномасштабную половину одного борта АПЛ, включающую реактор, парогенератор, насосы, трубопроводы первого и второго контуров, турбинную установку, систему управления и другие системы. В 1961 году создатели стенда были удостоены Ленинской премии.

В 1964 году ОКБ «Гидропресс» было выделено из структуры завода в самостоятельное предприятие.

В 1966 году за досрочное выполнение семилетнего плана по производству машин и оборудования предприятие было награждено орденом Ленина.

В 1970-х годах завод выпускает уникальное оборудование для АЭС с реакторами на быстрых нейтронах с натриевым теплоносителем БН-350 и БН-600: корпуса реактора, промежуточные теплообменники «натрий-натрий», парогенераторы.

В 1976 году за заслуги в создании и производстве новой техники предприятие награждено орденом Октябрьской Революции.

Одним из выдающихся проектов стало изготовление подвесного однокорпусного парового пылеугольного котла Т-образной компоновки для Берёзовской ГРЭС. Его производительность 2 650 тонн пара за час на закритические параметры.

Приватизация

В 1992 году предприятие реорганизовано в акционерное общество и переименовано в «Подольский машиностроительный завод (ЗиО)».

В 1998 году по заявлению Государственной налоговой инспекции по г. Подольску и Управления Пенсионного фонда в отношении завода была возбуждена процедура банкротства. В 1999 году введено внешнее управление, предприятие переименовано в ОАО "Машиностроительный завод «ЗИО-Подольск».

В 2000 году процедура банкротства была прекращена в связи с утверждением мирового соглашения с конкурсными кредиторами и реструктуризации задолженности.

В 2004 году завод был куплен бывшим менеджером финансово-промышленной группы «МДМ» Евгением Туголуковым, став основным предприятием в машиностроительном холдинге «ЭМАльянс».

В 2007 году завод возвращён под стратегический контроль государства и включён в состав ЗАО «Русская Энергомашиностроительная Компания», подконтрольного холдингу «Атомэнергомаш» — дивизиону Госкорпорации «Росатом».

Современное состояние

Предприятие является одной из крупнейших энергомашиностроительных компаний России. Среди его продукции — сепараторы-пароперегреватели, подогреватели высокого и низкого давления для системы регенерации паротурбинных установок, подогреватели сетевой воды, теплообменники различного назначения, ионообменные фильтры и фильтры-ловушки, блоки, детали и опоры для трубопроводов, баки, блочную съёмную теплоизоляцию, выпарные установки, системы контроля металла корпуса реактора и другое оборудование для атомных электростанций. Оборудование с маркой «ЗиО» работает более чем в 50 странах мира. Среди российских заказчиков — Государственная корпорация «Росатом», ОАО «Газпром», ОАО «Мосэнерго», а также территориальные генерирующие и теплоэнергетические компании России.

На начало 2009 года на предприятии было занято около 4,7 тыс. человек. В кадровой политике предприятия делается ставка на привлечение молодых специалистов, в том числе за счёт сотрудничества с профильными образовательными учреждениями. Внедряются программы по повышению квалификации.

В 2012 году предприятие реализовало продукции более чем на 11 млрд руб.

Ссылки

• [www.rusenergomash.ru/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий ЗиО-Подольск

– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.