Зальфельд
| Город
Зальфельд
Saalfeld
Показать/скрыть карты
|
Зальфельд (нем. Saalfeld/Saale) — город в Германии, в земле Тюрингия.
Входит в состав района Зальфельд-Рудольштадт. Население составляет 27 008 человек (на 31 декабря 2010 года).[1] Занимает площадь 44,72 км². Официальный код — 16 0 73 077.
Город подразделяется на 14 городских районов.
Советские войска в городе
В годы Второй мировой войны в окрестности города располагался один из филиалов концлагеря «Бухенвальд», концлагерь «Лаура».
С 1945 по 1949 год в городе дислоцировались части 39-й гвардейской стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии. (ГСОВГ), а также,17 гвардейский танковый Орловский ордена Ленина Краснознаменный ордена Суворова полк, 79 гвардейской танковой Запорожской ордена Ленина Краснознаменной орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизии,8-й гвардейской ордена Ленина армии .
Фотографии
- Saale Saalfeld.JPG
- Blankenburger Tor Saalfeld.jpg
- Rathaus Saalfeld.JPG
Ратуша
- Stadtkirche Saalfeld.JPG
- Saaltor Saalfeld.jpg
Напишите отзыв о статье "Зальфельд"
Примечания
- ↑ [www.statistik.thueringen.de/datenbank/TabAnzeige.asp?tabelle=gg000102%7C%7C Thüringer Landesamt für Statistik – Bevölkerung nach Gemeinden, erfüllenden Gemeinden und Verwaltungsgemeinschaften]
Ссылки
- [www.saalfeld.de/ Официальная страница]
| ||||||||
| ||||||||
|
Это заготовка статьи по географии Тюрингии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Зальфельд
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
