Заамурский округ

Заамурский округ ЗО
Годы существования	9 января 1901 года, на базе Охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) - в июле 1920 года
Страна	Российская империя
Подчинение	Начальнику округа
Входит в	Отдельный корпус пограничной стражи, Вооружённых сил Российской Империи
Тип	округ пограничной стражи, позже пограничный округ
Включает в себя	штаб округа, соединения и части
Функция	охрана и защита
Численность	объединение
Дислокация	Китайско-Восточная железная дорога, Российская империя
Прозвище	Заамурцы
Участие в	Китайская война, Русско-японская война, Первая мировая война 1914—1918
Командиры
Известные командиры	См. Руководство

Заамурский округ — округ, позже пограничный округ, Отдельного корпуса пограничной стражи созданный, 9 января 1901 года, на базе Охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Его задача состояла в охране от бандитских нападений железной дороги, станций, перегонов, разъездов и лесорубов, при строительстве и эксплуатации дороги. Протяженность дороги со всеми подъездными путями составляла 2 400 вёрст.

Нынче, братцы, мне для вас Речь вести придётся, Что присягою у нас, У солдат зовётся!
Ну, так слушай: это, брат, Клятва перед Богом, Что, мол, буду я солдат Честный, не с пороком.
Не кривя, значит, душой, Не жалея силы, За Царя, за край родной Стану до могилы.
Кровь пролью до капли всю, Холода и зноя Не боюсь. Не уступлю Ворогу и с боя,
Чести Родины своей. Потерплю все муки, Сам убью себя скорей, Чем отдамся в руки.
Каждый помни про себя, Что костьми, мол, лягу, А обязанность свою Выполню — присягу.

— Песня «Присяга Заамурской пограничной стражи»

История

Вскоре после подписания в 1896 года российско-китайского договора о сооружении на территории китайской Маньчжурии российской КВЖД от Читы до Владивостока, 16 августа 1897 года строительство этой железнодорожной магистрали было официально начато. Проведение строительных работ и последующая эксплуатация линии требовали создания мощной военизированной охраны. Ещё до начала строительства 10 мая 1897 года правление КВЖД приняло решение «учредить для КВЖД особую охранную стражу, укомплектовать её вольнонаёмными чинами запаса армии» (Протокол правления КВЖД № 82). Первоначально стража насчитывала 699 конных нижних чинов, 120 офицеров с подчинением начальника стражи главному инженеру строительства. В задачи стражи входила охрана полосы длиной 2 500 верст силами постов до 5 человек. Одновременно с объектами строящейся КВЖД стража также силами отдельных постов несла охрану судоходства на реке Сунгари на участке от Харбина до Хабаровска. Две сотни дислоцировались в окрестностях города Гирина, охраняя местные заготовки леса. А в период с сентября по ноябрь 1900 года существовало временное формирование, из частей полевых войск, именуемое Отряд охранной стражи Китайской-Восточной железной дороги который так же охранял строительство железной дороги.

«…соблаговолил в 4-й день декабря 1900 года даровать охранной страже Китайской Восточной железной дороги форму обмундирования Отдельного корпуса пограничной стражи. В непрестанной заботливости своей о дальнейшем благоустройстве охранной стражи в 9-й день сего января Высочайше повелеть соизволил:

• 1. Причислить упомянутую охранную стражу к Отдельному корпусу пограничной стражи, образовав из неё в составе сего корпуса особый округ.
• 2. Установить для частей сего округа организацию, подобную существующей в Отдельном корпусе пограничной стражи, и комплектовать их на одинаковых с названным корпусом основаниях…»

— Указ Николая II, 17 декабря (по новому стилю) 1900 года.

В 1901 году охранная стража была преобразована в Заамурский округ отдельного корпуса пограничной стражи. На момент сформирования округа он состоял из 55 рот, 55 сотен, 6 батарей, 25 учебных команд. Эти силы были объединены в 8 линейных и 4 резервных отряда и составляли 4 бригады при общей численности личного состава около 25 000 человек. Каждая бригада состояла из двух линейных и одного резервного отряда, имевших «общую нумерацию по всему округу, отдельно линейные и отдельно резервные». В задачу линейных отрядов входила служба вдоль железной дороги. Резервные отряды должны были поддерживать и в случае надобности пополнять части линейных отрядов и служить учебным пунктом для вновь прибывшего пополнения. Соотношение числа рот, сотен, батарей в составе отрядов зависело от протяженности участка, количества станций, населённости местности и характера отношения местных жителей к железной дороге. Отрядные участки разделялись на ротные. Роты располагались на станциях и вблизи важных пунктов вдоль линии железной дороги в путевых казармах на расстоянии около 20 верст друг от друга. Путевые казармы были приспособлены к обороне против отрядов силой «в несколько сот человек без артиллерии». Личный состав роты распределялся следующим образом: 50 человек состояли в резерве при штабе роты, а остальные находились на постах вдоль линии. Посты располагались на 5-вёрстном расстоянии друг от друга, каждый насчитывал от 5 до 20 человек личного состава. Сотни линейных отрядов также принимали непосредственное участие в охране объектов железной дороги. Они распределялись вдоль линии на станциях и полустанках. Сотенные участки охраны не совпадали с границами ротных. В их задачу входил надзор за прилегающей к железной дороге местностью и охрана застав и жителей полосы отчуждения от внезапных нападений, для чего они высылали разъезды численностью до 15 человек. Роты и сотни резервных отрядов составляли частные резервы. На них были возложены следующие задачи: действия против шаек хунхузов в 60-вёрстном районе в каждую сторону охраняемого участка дороги, поддержка путевых рот и застав в случае нападения на них и в случае надобности их пополнения, охрана станции и искусственные сооружения железной дороги в районе своего сосредоточения, выделение различных команд для охраны производимых железной дорогой работ, назначение конвоев для охраны агентов железной дороги и сопровождения поездов, высылка разъездов.

К началу японской войны Охранная Стража, переименованная в Заамурский округ пограничной стражи, комплектовалась уже на общем основании и в отношении боевой службы подчинялась командованию Маньчжурской армии. Но кадры и традиции остались прежние. На огромном протяжении Восточной (Забайкалье — Харбин — Владивосток) и Южной ветви Маньчжурских дорог (Харбин — Порт-Артур) расположены были 4 бригады пограничной стражи, общей численностью в 24 тысячи пехоты и конницы и 26 орудий. Эти войска располагались тонкой паутиной вдоль линии, причём в среднем приходилось по 11 человек на километр пути.

— Деникин А. И. Путь русского офицера

В годы Русско-японской войны 1904—1905 годов части округа, помимо выполнения своей основной задачи по охране КВЖД, принимали участие в боевых действиях. Ими было предотвращено 128 железнодорожных диверсий и выдержано более 200 боестолкновений. Постоянной боевой готовности требовали практически ежедневные стычки с хунхузами (китайскими бандитами), разбойничавшими в полосе отчуждения КВЖД.

…и въ особ-сти въ войну съ Японіей 1904—05 гг., когда на долю П. стражи Заамур. округа выпала тяжелая боев. работа. Особенное боев. отличіе въ рус.-япон. войнѣ выпало на долю 1-го П. Заамурск. кон. п-ка, получившаго за блест. атаку подъ Вафангоу Георг. штандартъ. Затѣмъ получили штандарты и всѣ проч. полки Заамурскаго П. округа. Геройскою обороною люнета у д. Маетунь во время Ляоян. сраж. прославилась также 19-я рота 4-й бр-ды Заамур. окр. П. стражи. Люнетъ этотъ б. занятъ 16 авг. къ веч., подъ натискомъ японцевъ, всего 334 н. ч. при 4 оф-рахъ. Съ разсвѣтомъ 17-го началось наступленіе японцевъ, предвар-но обстрѣливавшихъ люнетъ «пачками». Днемъ шт.-ротм-ру Евтушенко удалось проскочить къ ген. Лешу. Въ отвѣтъ ген. Лешъ прислалъ записку, хранящуюся до сихъ поръ, какъ драгоцѣн. реликвія, въ дѣлахъ 4-й бригады: «Заамурцы дерутся, какъ львы». Изъ 334 чел. этихъ «львовъ» прорвалось въ штыки только 9 ч., «но ни одного плѣннаго!». Подвигъ этотъ увѣковѣченъ въ Зимнемъ дворцѣ картиной «Прорывъ 19-й роты подъ Ляояномъ».

— Военная энциклопедия: В 18 т. / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. — СПб.: Т-во И. Д. Сытина, 1911—1915.

Личный состав округа воевал в Порт-Артуре, под Ляояном и Мукденом. Во время войны, Заамурский округ, в оперативном отношении был подчинён командующему Маньчжурской армии.

После Японской войны, в связи с сокращением протяженности КВЖД, возникла необходимость сокращения охраны этой магистрали. Согласно Портсмутскому мирному договору разрешалось иметь до 15 человек охраны на один километр железной дороги, включая в это количество и железнодорожных рабочих. В связи с этим 14 октября 1907 года Заамурский округ был реорганизован по новым штатам и включил 54 роты, 42 сотни, 4 батареи и 25 учебных команд. Эти войска были организованы в 12 отрядов, составивших три бригады. Для оказания медицинской помощи пограничникам 14 (27) августа 1908 года учреждён Заамурский окружной госпиталь на 485 коек.

С 1902 по 1911 год Заамурским округом отдельного корпуса пограничной стражи командовал генерал Н. М. Чичагов. Как опытный командир и умелый администратор, хороший знаток Дальнего Востока, генерал Чичагов проделал огромную работу для совершенствования службы округа. Им при округе были организованы школы китайского и японского языков, а штаб округа издал несколько десятков топографических и статистических исследований и различных карт.

22 января 1910 года округ был вновь реорганизован и «получил военную организацию». Он включил 6 пеших полков, 6 конных полков, в составе которых имелось в общей сложности 60 рот и 36 сотен с 6 пулемётными командами и 7 учебными частями. При округе были приписаны 4 батареи, сапёрная рота и ряд других частей. При этом во вновь созданные части были переданы награды, присвоенные расформированным сотням за боевые действия с японцами. Подобное штатное расписание Заамурского округа сохранялось до 1915 года, когда в разгар Первой мировой войны часть личного состава была отправлена на австро-германский фронт.

Начало Первой мировой войны вызвало патриотический подъём у офицеров округа и стремление непосредственно участвовать в боевых действиях. В штаб поступили сотни прошений офицеров о переводе в действующую армию, но по согласованию с военным министром Российской империи В. А. Сухомлиновым все они получили отказ. Поэтому многие офицеры самовольно покидали Заамурский округ и пробирались через всю страну на фронт. Это вынудило совет министров Российской империи 10 сентября 1914 года разрешить откомандирование офицеров округа на театр военных действий с условием сохранения боеспособности Заамурского округа.

Несмотря на противодействие управляющего КВЖД генерала Д. Л. Хорвата, являвшегося противником любых мобилизаций в полосе дороги, осложнение положения на фронтах Первой мировой войны привело к тому, что 10 февраля 1915 года был получен приказ Верховного Главнокомандующего о выступлении частей Заамурского округа пограничной стражи на фронт. В действующую армию были отправлены 6 пехотных полков двухбатальонного состава, 6 конных полков пятисотенного состава с пулемётными командами, артиллерийские части и сапёрная рота.

В составе Заамурского округа на территории Китая остались 3 пехотных батальона и 6 кавалерийских сотен, что в значительной степени затруднило выполнение возложенных на округ задач. Однако ухудшающееся положение на фронтах привело к ещё одной мобилизации (август — сентябрь 1915 года) на КВЖД, после чего в округе осталось лишь 6 кадровых сотен. Для возмещения недостатка сил были организованы ополченческие дружины, в которых были задействованы лица, годные только к нестроевой службе. Общее руководство регулярными частями и ополченческими дружинами осуществляли генерал-майор Н. П. Переверзев и заместитель начальника штаба полковник А. М. Баранов.

Революционные события 1917 года стали причиной дезорганизации ополченческих дружин и сделали невозможным выполнение задач по охране КВЖД. Стихийная демобилизация российской армии в 1918 году в полной мере отразилась и на Заамурском округе. После этого в полосе КВЖД практически безнаказанно стали разбойничать отряды хунхузов.

Официально охранная стража КВЖД прекратила существование в июле 1920 года.

Состав

К 1900 году охранная стража КВЖД составляла:

• Штаб (Харбин);
• Конвой главного начальника охранной стражи КВЖД;
• 8-мь рот (две тысячи штыков);
• 19-ть сотен (две тысячи шашек);

На 1901 год, 18 мая 1901 года по «всеподданнейшему» докладу С. Ю. Витте штаты округа были утверждены царем (3 генерала, 58 штаб и 488 обер-офицеров, 24 врача, 17 ветеринаров, 1 священник, 1 артчиновник, 25 тыс. нижних чинов, а также 9 384 строевых и артиллерийских лошадей):

• Штаб округа — посад Харбин;
  • штаб управления артиллерия округа — Старый Харбин;
• 1-я Заамурская бригада;
• 2-я Заамурская бригада;
• 3-я Заамурская бригада, станция Хандаохэцзы;
• 4-я Заамурская бригада;

14 октября 1907 года император утвердил новую организацию Заамурского округа, который был в административном отношении разделен на три бригады, причём каждая состояла из четырёх отрядов, а каждый отряд — из одного сводного батальона пехоты и одного сводного конного дивизиона. Новые штаты округа составили 54 роты, 42 сотни, 4 батареи и 25 учебных команд.

• Заамурский госпиталь Отдельного корпуса пограничной стражи Российской империи, учреждён 14 (27) августа 1908 года;

22 января 1910 года включал:

• штаб;
• 6 пеших полков;
• 6 конных полков;

В составе которых имелось в общей сложности 60 рот и 36 сотен с 6 пулемётными командами и 7 учебными частями.

• При округе были приписаны 4 батареи, сапёрная рота и ряд других частей.

На 1914 год:

• штаб (Харбин);
• 1-й отряд (Бухеду);
  • 1-й пограничный заамурский пех. полк (Бухеду);
  • 2-й пограничный заамурский пех. полк (Чжалантун);
  • 4-й пограничный заамурский конный полк (Хайлар);
  • 5-й пограничный заамурский конный полк (Фуляерди);
• 2-й отряд (Харбин);
  • 3-й пограничный заамурский пех. полк (Харбин);
  • 4-й пограничный заамурский пех. полк (Лаошачоу);
  • 1-й пограничный заамурский конный полк (Харбин);
  • 2-й пограничный заамурский конный полк (Харбин);
  • 3-й пограничный заамурский конный полк (Куаньченязы);
• 3-й отряд (Хандаохедзы);
  • 5-й пограничный заамурский пех. полк (Иманьпо);
  • 6-й пограничный заамурский пех. полк (Мулин);
  • 6-й пограничный заамурский конный полк (Эхо);
• 1-я Заамурская пограничная конно-горная батарея (Харбин);
• 2-я Заамурская пограничная конно-горная батарея (Фуляерди);
• 3-я Заамурская пограничная конно-горная батарея (Эхо);
• 4-я Заамурская пограничная конно-горная батарея (Лаошачоу);
• Заамурская пограничная железнодорожная бригада
  • 1-й Заамурский пограничный железнодорожный полк (Хайлар);
  • 2-й Заамурский пограничный железнодорожный полк (Харбин);
  • 3-й Заамурский пограничный железнодорожный полк (Эхо);
  • 4-й Заамурский пограничный железнодорожный полк (Цицикар);
• и другие части.

В сентябре 1914 года сформирована 2-я Заамурская пограничная железнодорожная бригада для работы на железных дорогах Кавказского фронта.

Руководство (года)

Главный начальник охранной стражи КВЖД, подчинявшийся главному инженеру строительства:

• А. А. Гернгросс, полковник, командир 4-го Закаспийского стрелкового батальона (14.08.1897 — 8.01.1901);

Начальники Заамурского округа пограничной стражи:

• А. А. Гернгросс, генерал-майор (9.01.1901 — 11.05.1901 ?);
• В. В. Сахаров, генерал-лейтенант (16.02. — 7.05.1901 ?);
• Н. М. Чичагов, генерал (1902 — 6.12.1910);
• Е. И. Мартынов, генерал-лейтенант (7.12.1910 — 18.02.1913);
• С. Н. Люпов, генерал-лейтенант (с июля 1919)

Помощники начальника Заамурского округа пограничной стражи:

• А. А. Гернгросс, генерал-майор (11.05.1901 ? — 06.01.1902);
• Сивицкий, генерал-лейтенант (на 1.02.1913);

Начальники штаба Заамурского округа пограничной стражи:

• Володченко, генерал-майор (на 1.02.1913);

Заведывающие артиллерийской части Заамурского округа пограничной стражи:

• Панпушко, полковник (на 1.02.1913);

Командир 3-й бригады:

• Пальчевский, полковник;

См. также

• Военный округ
• Пограничный округ
• Округ ПВО

Литература

• Военная энциклопедия: В 18 т. / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: Т-во И. Д. Сытина, 1911—1915.
• Алфавитный указатель приказов, приказаний и циркуляров по ОКПС с 1 января 1904 г. по 1 января 1910 г. СПб.: Типография Штаба ОКПС, 1910. −88 с.
• Алфавитный указатель приказов, приказаний и циркуляров по ОКПС с 1 января 1899 г. по 1 января 1904 г. СПб.: Типография Штаба ОКПС, 1904. −116 с.
• Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Духовского за 1895 г. СПб.: Типография Ю. Н. Эрлих, 1895. — 163 с.
• Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Духовского за 1896—1897 гг. СПб, 1898. — 95 с.
• Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Гродекова за 1898 1900 гг. — Хабаровск: Типография Канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1901. — 148 с.
• Всеподданнейший отчёт военного губернатора Приморской области генерал-лейтенанта Чичагова за 1900 г. Владивосток: Типография Приморского Областного Правления, 1901. — 102 с.
• Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Гродекова за 1901 и 1902 годы. Хабаровск: Типография Канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1902. — 68 с.
• Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора, сенатора, инженер-генерала Унтербергера за 1906 и 1907 гг. Хабаровск: Типография Канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1908. — 42 с.
• Допрос Колчака. Протоколы заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака (Стенографический отчёт) // Арестант пятой камеры.- М.: Политиздат, 1990. С. 234—456.
• Список генералам, штаб и обер-офицерам и классным чинам Заамурского округа ОКПС по старшинству в чинах, по родам оружия и по частям. Харбин: Типография Заамурского округа ОКПС, 1914. — 274 с.
• А. И. Деникин, Путь русского офицера.;
• Подготовлено с использованием данных, прозвучавших в научных докладах Л. В. Корневой и Т. Я. Иконниковой, представленных на состоявшейся в 1998 году в Хабаровске Международной научно-практической конференции, посвященной 60-летию Хабаровского края, 100-летию со дня начала строительства КВЖД и города Харбина;
• Вишняков, Олег Владимирович, Деятельность охранной стражи КВЖД и Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи по защите государственных интересов России на Дальнем Востоке :1897-1918 гг., 2006;

Ссылки

• [www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php/Деникин_Антон_Иванович/Путь_русского_офицера/Заамурский_округ_пограничной_стражи А. И. Деникин, Путь русского офицера.]
• [slovari.yandex.ru/~книги/Военная%20энциклопедия/Пограничная%20стража/ Пограничная стража](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))

Отрывок, характеризующий Заамурский округ

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.