Забалуев, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Забалуев
Дата рождения	19 августа 1906(1906-08-19)
Место рождения	город Кашира Тульская губерния, Российская империя
Дата смерти	15 января 1949(1949-01-15) (42 года)
Место смерти	город Москва, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	НКВД Сухопутные войска
Годы службы	1924—1947
Звание
Командовал	252-я стрелковая дивизия Штаб Северной группы войск Закавказского фронта Штаб Северо-Кавказского фронта Штаб Архангельского военного округа Штаб Сибирского военного округа
Сражения/войны	Советско-финская война; Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Алексеевич Забалуев (19 августа 1906, город Кашира, Тульская губерния — 15 января 1949, Москва) — советский военачальник, генерал-майор (15.07.1941)

Биография

Начальная биография

Родился 19 августа 1906 года в городе Кашира. Русский.

После окончания школы, с 1921 года работал на возведении железнодорожного моста через реку Ахтуба в Астраханской области вблизи станции Бузан.

Военная служба

В сентябре 1924 года поступил курсантом в Одесскую пехотную школу, по её окончании с сентября 1927 года проходил службу в 26-м Одесском пограничном отряде войск ОГПУ командиром взвода, помощником начальника и начальником пограничной заставы, инструктором боевой подготовки отряда и помощником начальника отряда по строевой части.

В 1932 году вступил в ВКП(б).

В сентябре 1933 года назначен начальником штаба 55-го железнодорожного полка войск НКВД (ст. Казатин), а с февраля 1937 года служил в той же должности в 56-м железнодорожном полку войск НКВД в Киеве. В 1937 году окончил факультет заочного и вечернего обучения Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе.

С сентября 1937 года командовал 3-м мотострелковым полком в Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения НКВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского в Москве. В июне 1939 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «за отличные показатели в боевой подготовке полка, выполнение оперативных заданий и к 15-летию дивизии» полковник Забалуев был награждён орденом Красной Звезды.

С 8 февраля по 13 марта 1940 года командовал группой (полком) в отряде особого назначения НКВД в 9-й армии на Советско-финской войне. В 1940 году, за участие в боях с белофиннами был награждён знаком «Заслуженный работник НКВД».

По окончании боевых действий вновь командовал прежним 3-м мотострелковым полком в Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения НКВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского.

В мае 1941 года назначен начальником одела боевого использования и службы войск Управления Оперативных войск НКВД СССР.

Великая Отечественная война

В начале войны с 5 июля 1941 года полковник Забалуев приступил к командованию 252-й стрелковой дивизией, сформированной из кадров и личного состава НКВД в городе Серпухов.

15 июля ему было присвоено воинское звание —генерал-майор.

С принятием дивизии передислоцировал её на станцию Осташков Калининской области, по прибытии она вошла в состав 29-й армии резерва ВГК. С 20 июля дивизия вместе с армией была включена в состав Западного фронта. Её части форсировали реку Западная Двина и 28 июля под деревней Ильино Смоленской области с марша вступили в бой. В течение ночи они отбили несколько контратак подошедших резервов противника, но вынуждены были под давлением превосходящих сил отойти в северном направлении. Затем дивизия повторно форсировала реку Западная Двина и заняла оборону на её северном берегу в районе устья реки Торопа. Здесь она находилась до конца августа, затем в начале сентября вела наступательные бои, выполняя задачу отбросить противника на западный берег реки. В ходе их был окружен и разгромлен 456-й гренадерский полк СС (Смоленское сражение). В начале октября дивизия вместе с армией вынуждена была отойти на ржевском направлении. К 12 октября она сосредоточилась в районе Чертолино и заняла оборону, прикрывая переправу частей 29-й армии через реку Волга и дальнейший отход на Ржев. К 15 октября её части сосредоточились северо-восточнее Старицы. Продолжая отход, к 19 октября они сосредоточились в районе Новинки, где с марша вступили в бой и отбросили противника к городу Калинин. С 21 октября дивизия в составе 31-й армии Калининского фронта заняла оборону у железнодорожного моста через реку Волга в районе городе Калинин (Вяземская и Калининская оборонительные операции). С 1 декабря она вновь перешла в 29-ю армию этого же фронта и с 5 декабря участвовала в штурме и освобождении города Калинин. В результате боев к 16 декабря он был освобожден, дивизия вышла в район станции Калинин (юго-западная часть города). Преследуя противника, её части с боем овладели Даниловской, вновь форсировали реку Волга, освободили населенный пункт Станишино и к 29 декабря вышли к Холоховне (Калининская наступательная операция). За мужество и героизм в этах боях, умелое командование дивизией Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1942 года генерал-майор Забалуев был награждён орденом Красного Знамени.

С 5 января 1942 года переведен на должность заместителя командующего 30-й армией Калининского фронта, с которой и участвовал в Ржевско-Вяземской наступательной операции. В мае того же года командирован на учебу в Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова в город Уфа, по окончании ускоренного курса в ноябре назначен начальником штаба Северной группы войск Закавказского фронта (9-я, 37-я, 44-я, и 58-я армии). Принимал участие в битве за Кавказ, в Моздок-Малгобекской и Нальчикско-Орджоникидзевской оборонительных операциях и наступлении на нальчикско-ставропольском направлении. 24 января 1943 года на её базе был создан Северо-Кавказский фронт, а генерал-майор Забалуев назначен начальником штаба. В этой должности принимал участие в разработке и проведении Северо-Кавказской и Краснодарской наступательных операциях. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1943 Забалуев был награждён орденом Кутузова I степени.

Приказом Ставки ВГК от 16 марта 1943 и приказом по войскам фронта от 19 марта освобожден от должности («как не справившийся») с оставлением в распоряжении командующего войсками фронта, затем направлен на лечение в госпиталь.

7 апреля 1943 года зачислен в распоряжение ГУК НКО, в этот же период и. д. уполномоченного Ставки ВГК по Северо-Западному фронту.

15 июля 1943 года назначен начальником штаба Архангельского военного округа, а 27 июля 1944 года переведен на должность начальника штаба Сибирского военного округа.

Послевоенная карьера

После войны с 9 июля 1945 года и. д. начальника штаба Западно-Сибирского военного округа.

В мае 1946 года переведен на должность старшего преподавателя тактики в Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова.

7 июня 1947 года Приказом министра Вооруженных Сил СССР от уволен в запас.

Награды

СССР

• орден Ленина
• два ордена Красного Знамени (05.05.1942 , 03.11.1944)
• орден Кутузова I степени (22.02.1943 )
• орден Красной звезды (ХХ.06.1939)
  • Медали, в том числе:
  • «За оборону Москвы»
  • «За оборону Кавказа»
  • «За оборону Советского Заполярья»
  • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 988-989. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Отрывок, характеризующий Забалуев, Александр Алексеевич

Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.