Забок

Город Забок Zabok Страна ХорватияХорватия Жупания Крапинско-ЗагорскаяКрапинско-Загорская жупания Координаты 46°03′00″ с. ш. 15°58′00″ в. д.46.05000° с. ш. 15.96667° в. д. / 46.05000; 15.96667    Население 2 714 человек (2011) Часовой пояс UTC+1 Показать/скрыть карты

Забок (хорв. Zabok) — город и муниципалитет на северо-западе Хорватии в Крапинско-Загорской жупании на реке Крапина. Население — 2714 человек в самом городе и 8994 в городском муниципальном округе (2011), 98 % из которых хорваты. Забок находится на главном перекрёстке в центре Хорватского Загорья. Город является экономическим центром Крапинско-Загорской жупании.

Этимология

Слово zabok означает «за изгибом реки». Впервые название «Забок» встречается в датированном 1335 годом тексте, в котором Забок был дарован Петару, сыну Нузлина королём Венгрии Карлом I. Семья Нузлина добавила к своему имени префикс de Zabok и до XV века назывались «Zaboky de Zabok».

История

В 1782 году Сигизмунд Войкович-Войкффи начал строительство церкви в Забоке, завершив его в 1805 году. С ликвидацией феодализма бывшим крепостным предоставлялась возможность выбора своего места жительства, и большинство людей селились вдоль дороги, соединяющей Гредисе и Брачак с новым центром, складывавшемся вокруг церкви, с целью создания нового центра города. Город достиг своей окончательной формы и размеров в период после Второй мировой войны, когда он вытянулся вдоль северной стороны местной железной дороги.

Спорт

Городская баскетбольная команда выступает в сильнейшем дивизионе чемпионата страны.

Ссылки

• [www.zabok.hr/ Официальный сайт города]
• [zone.mingorp.hr/English/zabok.htm Страница Забока на сайте хорватского правительства]

Отрывок, характеризующий Забок

Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.