Завгаев, Ахмед Гапурович

Ахмед Гапурович Завгаев
Дата рождения:	10 января 1946(1946-01-10)
Место рождения:	станция Нуринская посёлка Токаревка, Бухар-Жырауский район, Карагандинская область Казахской ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	9 сентября 2002(2002-09-09) (56 лет)
Место смерти:	район села Бено-Юрт, Надтеречный район, Чечня, Россия
Награды и премии:

Ахме́д Гапу́рович Завга́ев (1946—2002) — российский государственный деятель, Герой Российской Федерации (2002). Брат российского государственного деятеля Доку Завгаева.

Биография

Ахмед Завгаев родился 10 января 1946 года на станции Нуринская посёлка Токаревка, Тельманского района Карагандинской области Казахской ССР в семье депортированных чеченцев.

В конце 1950-х годов переехал на Северный Кавказ. Проживал и работал в Чечено-Ингушской АССР, много лет руководил совхозом «Озёрный» Надтеречного района.

После прихода к власти в Чечне Джохара Дудаева Завгаев находился к нему в оппозиции.

В 1995—1996 годах он являлся министром торговли в правительстве Чеченской республики, возглавляемом его братом.

В 1996 году из-за угрозы своей жизни Завгаев покинул Чечню и поселился в Москве, где занимался бизнесом.

В конце 1999 года Завгаев вернулся в Чечню и принял активное участие в восстановлении её хозяйства.

С начала 2000 года он был главой администрации Надтеречного района. За время его руководства район стал крупнейшим в Чечне производителем сельскохозяйственной продукции. Завгаев мог бы стать членом Совета Федерации от Чечни, но отказался от этого. На его жизнь неоднократно покушались.

9 сентября 2002 года Завгаев был расстрелян автоматным огнём засадой на автомобильной дороге у села Бено-Юрт. От полученных ранений скончался в сельской больнице. Впоследствии группа боевиков, которая убила Завгаева, была разгромлена федеральными войсками, у её членов была изъята видеокассета с записью его убийства.

Указом Президента Российской Федерации от 11 ноября 2002 года за «мужество и героизм, проявленные при выполнении служебного долга» Ахмед Завгаев посмертно был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации.

Отрывок, характеризующий Завгаев, Ахмед Гапурович

И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.