Заворожённый
| Заворожённый | |
| Spellbound | |
 | |
| Жанр |
психологический детектив |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Vanguard Films, Selznick International Pictures |
| Длительность |
111 мин. |
| Бюджет |
ок. 1,7 млн долларов |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Заворожённый» (англ. «Spellbound») — психологический детектив Альфреда Хичкока по роману Хилари Сент-Джорджа Сондерса и Джона Палмера (под коллективным псевдонимом Фрэнсис Бидинг) «Дом доктора Эдвардса» (1927). Фильм вышел на экраны в 1945 году. Сцена сна в фильме поставлена художником Сальвадором Дали.
Содержание
Сюжет
В отдалённую психиатрическую больницу приезжает новый врач, чтобы занять пост главного врача. В его поведении сразу становятся заметны странные черты, по которым в нём начинают видеть больного амнезией, выдающего себя за врача. Подозрения нарастают, когда выясняется, что настоящий врач бесследно пропал на лыжном курорте.
Влюблённая в мнимого врача Констанс Питерсен собирается разобраться в происходящем. После её уговоров они вдвоём сбегают из больницы и стараются провести собственное расследование. В результате становится понятно, что амнезия мнимого врача вызвана тем, что он стал свидетелем убийства настоящего доктора, но выяснить, виновен ли он в его смерти, крайне затруднительно.
Вместе со своим старым учителем Александром Брюловом Констанс пытается найти следы произошедшего в кошмарных снах своего пациента (сцена сна снята при участии Сальвадора Дали). В результате им удаётся найти подлинного убийцу — им оказывается главный врач больницы, устранивший претендента на своё место. Фильм заканчивается самоубийством разоблачённого убийцы.
В ролях
- Ингрид Бергман — доктор Констанс Питерсен
- Грегори Пек — Джон Баллантайн / доктор Энтони Эдвардс
- Михаил Чехов — доктор Александр Брюлов
- Лео Дж. Кэррол — доктор Мёрчисон
- Ронда Флеминг — Мэри Кармайкл
- Норман Ллойд — мистер Гармс
- Джон Эмери — доктор Флёро
- Билл Гудвин — детектив в отеле
- Стивен Герэй — доктор Графф
- Дональд Кертис — Гарри
- Уоллас Форд — незнакомец в отеле
- Арт Бейкер — лейтенант Кули
- Пол Харви — доктор Ханиш
- Реджис Туми — сержант Гиллеспи
По своему обыкновению, Хичкок ненадолго появляется в своем фильме (см. Камео Альфреда Хичкока) в образе человека с сигарой, выходящего из лифта в отеле Empire, на 45-й минуте фильма.
Награды
- 1946 Премия Оскар
- Лучшая музыка — Миклош Рожа
Номинации
- 1946 Премия Оскар
- Лучший актёр второго плана — Михаил Чехов
- Лучшая операторская работа (ч/б) — Джордж Барнс
- Лучший режиссёр — Альфред Хичкок
- Лучшие спецэффекты — Джек Косгроув
- Лучший фильм
Напишите отзыв о статье "Заворожённый"
Ссылки
- «Заворожённый» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v46054 «Заворожённый»] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Заворожённый
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
