Заглембе (футбольный клуб, Любин)
Заглембе | |||
Полное название |
Zagłębie Lubin SSA | ||
Прозвища | Miedziowi | ||
Основан | 10 сентября 1945, как OMTUR Lubin | ||
---|---|---|---|
Стадион | Dialog Arena | ||
Вместимость | 16 300 | ||
Президент | Павел Еж | ||
Тренер | Павел Гапал | ||
Соревнование | Экстракласс | ||
2015/2016 | 4 | ||
|
«Заглембе» — футбольный клуб из Любина (Польша). В этом клубе начинал футбольную карьеру Мариуш Левандовски.
Содержание
Прежние названия
- 1946—1949 — «Завиша»
- 1949—1951 — «Гвардия»
- 1951—1953 — «Спонья»
- 1953—1959 — «Завиша»
- 1959—1960 — KGHM
- 1960—1966 — Горник
- 1966 — по сей день — «Заглембе»
История
Датой основания клуба считается 1946 год, когда в Любине была образована первая футбольная команда «Завиша». Затем клуб неоднократно менял названия, прежде чем в 1966 году обрёл своё настоящее имя. В 1975 году клуб получил профессиональный статус и вышел во 2 лигу Польши. Через 10 лет, в 1985, «Заглембе» вышел в 1 лигу страны и переехал на новый «Горный стадион», вмещающий 35 000 человек, на котором выступает и сегодня. В 1990 году команда впервые приняла участие в еврокубке, но выбыл в 1 раунде Кубка УЕФА, дважды проиграв итальянской «Болонье» 0-1.
В 1991 году, под руководством Мариана Путеры, Заглембе впервые в своей истории стал чемпионом страны. В том же году состоялся дебют в Кубке Чемпионов, в котором Заглембе уступил датскому «Брондбю» в 1 раунде. Сначала проиграв 0-3, вторую встречу «Любин» выиграл 2-1.
В 1995 году, пройдя предварительный раунд Кубка УЕФА, обыграв армянский «Ширак» (0-0, 1-0), выбыл в 1 раунде, разгромно уступив итальянскому Милану (0-4, 1-4).
В 2005 и 2006 году Заглембе дважды выходил в финал Кубка Польши, но оба раза проигрывал. Сначала «Дискоболии» 0-2 и 1-0, а затем «Висле» (Плоцк) 2-3 и 1-3.
В 2006 году «Заглембе», уступив в 1 квалификационном раунде минскому «Динамо» (1-1, 0-0), выбыл из кубка УЕФА.
В 2007 году команда во второй раз в своей истории завоевала золото чемпионата Польши. В том же году «Заглембе» покинул Лигу Чемпионов, проиграв румынской «Стяуа» (0-2, 1-2) во 2 квалификационном раунде.
В 2012 году клуб нанял нового тренера, бывшего полузащитника сборной Чехии, Павла Гапала, который ставит перед командой амбициозные цели. Новый специалист хочет поднять команду из середины таблицы, завоевать новые трофеи и ещё больше развить молодёжный футбол в городе.
Достижения
- Чемпион Польши по футболу (2): 1991, 2007
- Финалист кубка Польши по футболу(3): 2005, 2006, 2014
Выступления в еврокубках
Сезон | Турнир | Раунд | Соперник | Дома | В гостях | Общий счёт | |
---|---|---|---|---|---|---|---|
1990/91 | Кубок УЕФА | Первый раунд | Болонья | 0:1 | 0:1 | 0:2 | |
1991/92 | Кубок европейских чемпионов | Первый раунд | Брондбю | 2:1 | 0:3 | 2:4 | |
1995/96 | Кубок УЕФА | Предварительный раунд | Ширак Гюмри | 0:0 | 1:0 | 1:0 | |
Первый раунд | Милан | 1:4 | 0:4 | 1:8 | |||
1996 | Кубок Интертото | Группа 4 | Рид | 2:1 | - | 2-е | |
Силкеборг | - | 0:0 | |||||
Конвей Юнайтед | 3:0 | - | |||||
Шарлеруа | - | 0:0 | |||||
2000 | Кубок Интертото | Первый раунд | Виляш Масалы | 4:0 | 3:1 | 7:1 | |
Второй раунд | Славен Белупо | 1:1 | 0:0 | 1:1(г) | |||
2001 | Кубок Интертото | Первый раунд | Хибернианс | 4:0 | 0:1 | 4:1 | |
Второй раунд | Локерен | 2:2 | 1:2 | 3:4 | |||
2002 | Кубок Интертото | Первый раунд | Динабург | 1:1 | 0:1 | 1:2 | |
2006/07 | Кубок УЕФА | Первый квалификационный раунд | Динамо Минск | 1:1 | 0:0 | 1:1(г) | |
2007/08 | Лига чемпионов УЕФА | Второй квалификационный раунд | Стяуа Бухарест | 0:1 | 1:2 | 1:3 | |
2016/17 | Лига Европы УЕФА | Первый квалификационный раунд | Славия София | 3:0 | 0:1 | 3:1 | |
Второй квалификационный раунд | Партизан Белград | 0:0 | 0:0 | 0:04:3 | |||
Третий квалификационный раунд | Сøннерьюск | 1:2 | : | -:- |
Текущий состав
- Тренер: Пётр Стоковец
- Президент: Томаш Домбицкий
- Стадион: «Стадион Заглембе»
- Экстракласса:
- Лучший бомбардир:
- По положению на 15 июля 2016 года:
- ↑ 15 июля 2016 перешёл в Котвица (Колобжег)
Известные игроки
Этот список известных футболистов может содержать оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, приведите чёткие критерии включения футболистов в этот список. В противном случае этот раздел может быть удалён.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. |
- Вадим Роговской
- Вадим Фирсов
- Мацей Ивански
- Ярослав Крупский
- Адам Зеер (Золотая бутса лучшего футболиста Польши 1991 года)
- Ярослав Бако
Напишите отзыв о статье "Заглембе (футбольный клуб, Любин)"
Примечания
- ↑ [www.90minut.pl/news/268/news2680091-Karol-Zmijewski-pilkarzem-Kotwicy.html Karol Żmijewski piłkarzem Kotwicy]
Ссылки
[www.zaglebie-lubin.pl/ Официальный сайт]
Это заготовка статьи о футбольной команде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
|
|
Отрывок, характеризующий Заглембе (футбольный клуб, Любин)
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!