Загорский, Владимир Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Михайлович Загорский
Псевдонимы:

Денис

Дата рождения:

3 января (15 января) 1883(1883-01-15)

Место рождения:

Нижний Новгород, Российская империя

Дата смерти:

25 сентября 1919(1919-09-25) (36 лет)

Место смерти:

Москва, РСФСР

Гражданство:

Российская империя Российская империя
РСФСР РСФСР

Партия:

РКП(б)

Род деятельности:

революционер, партийный деятель, секретарь Московского комитета РКП(б)

Влади́мир Миха́йлович Заго́рский ( Лубо́цкий, 3 (15) января 1883 года, Нижний Новгород — 25 сентября 1919 года, Москва) — революционер, партийный деятель, секретарь Московского комитета РКП(б).





Биография

Ранняя биография. Начало революционной деятельности

Родился и жил в Нижнем Новгороде.

Начал свой революционный путь вместе с Я. М. Свердловым, распространяли в Нижнем Новгороде листовки, работали в рабочих кружках. В 1902 году за участие в первомайской демонстрации арестован, осуждён на вечное поселение в Енисейскую губернию. За попытку побега наказание ужесточили, предписав 12 лет ссылки провести в Якутской губернии.

В 1904 году бежал из ссылки в Женеву. Неоднократно встречался с Лениным. 9 января 1905 года был арестован и выслан из Швейцарии.

Участие в РСДРП(б)

Член РСДРП(б) с 1905 года. Во время Революции 1905 года — участник Декабрьского восстания в Москве. Партийный псевдоним — товарищ Денис. Участвовал в выпуске «Известий Московского Совета». Сражался на баррикадах в районе Пименской улицы, потом на Пресне. После поражения восстания вёл подпольную работу.

В 1908 году эмигрировал в Лондон. В 1910 году нелегально вернулся в Саратов. Выданный провокатором, бежал в Лейпциг. Участвовал в подготовке пражской конференции РСДРП. После начала Первой мировой войны был интернирован немецким правительством. Вёл пропаганду среди русских военнопленных. В апреле 1918 года, после Октябрьской революции и подписания Брестского мирного договора, освобожден.

Деятельность в РСФСР

С 16 апреля по июнь 1918 года работает первым секретарём Полномочного представительства РСФСР в Германии — первого советского дипломатического представительства за рубежом. В июне 1918 году отозван ЦК РКП(б) в Москву, где с 27 июля 1918 года работает секретарём Московского городского комитета РКП(б). Делегат VIII съезда РКП(б). В сентябре 1919 года вместе с Ф. Э. Дзержинским возглавлял городской комитет обороны.

Смерть и похороны

Убит 25 сентября 1919 года бомбой, брошенной членами анархистской группировки в помещение Московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке. По словам очевидцев, Загорский из-за стола президиума бросился в сторону выстрела, к месту падения снаряда, чтобы предотвратить опасность; на ходу он крикнул: «Спокойнее, ничего особенного нет, мы сейчас выясним, в чем дело». Этим он, по-видимому, внес некоторое успокоение, чем были предотвращены сутолока и давка: значительная часть присутствующих успела выйти из комнаты.[1] Похоронен на Красной площади в Москве.

Память

Напишите отзыв о статье "Загорский, Владимир Михайлович"

Примечания

  1. Велидов А. Красная книга ВЧК. В 2 т. «Политиздат», 1990 г.
  2. [www.spnasledie.ru/reestr/arch/sergievposad-poselenie/ Культурное наследие — Сергиев Посад]
  3. [maps.google.de/maps?hl=&q=Wladimir-Sagorski-Str.++09122+Chemnitz&rlz=1B3GGLL_enDE413DE413&um=1&ie=UTF-8&hq=&hnear=0x47a74883af023853:0xdc959487ac2a68b1,Wladimir-Sagorski-Stra%C3%9Fe,+D-09122+Chemnitz&gl=de&ei=oXQJT7evH5yrsgaTy82DDw&sa=X&oi=geocode_result&ct=image&resnum=1&ved=0CCAQ8gEwAA/ Google Maps]
  4. Мухина Вера Игнатьевна — статья из Большой советской энциклопедии.

Литература

  • Абрамов, Алексей. У Кремлёвской стены. — М., Политиздат, 1988. — ISBN 5-250-00071-1.
  • Гуро, Ирина. Взрыв. — М.: Детская литература, 1973. — 189 с.
  • Щеголихин Иван. Бремя выбора: Повесть о Владимире Загорском (серия «Пламенные революционеры»). — М. Политиздат, 1979. — 352 с.
  • Москва. Энциклопедия. 1980 г.

Отрывок, характеризующий Загорский, Владимир Михайлович

Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?