Задоя, Николай Кузьмич

Николай Кузьмич Задоя
— май 1997
Предшественник:	Николай Кузьмич Задоя
Преемник:	Должность упразднена
Председатель Днепропетровского областного совета
26 июня 1994 — 19 мая 1998
Предшественник:	Виктор Васильевич Богатырь
Преемник:	Эдуард Владиславович Дубинин
Председатель Днепропетровской областной государственной администрации
19 июля 1995 — 14 мая 1996
Предшественник:	он же сам, как представитель Президента Украины
Преемник:	Николай Иванович Деркач
Рождение:	с. Карповка Днепропетровской области
Отец:	Иван Трифонович Лазаренко (род. 1925)
Мать:	Дарья Яковлевна Лазаренко (1930—2015)
Супруга:	1) Тамара Ивановна Бровко (1954) 2) Оксана Андреевна Цикова (1974)
Дети:	сыновья: Александр и Иван Лазаренко, дочери-близнецы: Екатерина и Олеся Лазаренко
Образование:	Днепропетровский сельскохозяйственный институт
Учёная степень:	доктор экономических наук, кандидат сельскохозяйственных наук
Профессия:	учёный агроном

Николай Кузьмич Задоя (род. 12 июня 1938, Днепродзержинск) — украинский советский партийный деятель. Депутат Верховного Совета УССР 11-го созыва. Член Ревизионной комиссии КПУ в 1981—1986 г. Член ЦК КПУ в 1986 — 1991 г. Член ЦК КПСС в 1990—1991 г. Народный депутат СССР в 1989—1991 г.

Биография

Трудовую деятельность начал в 1956 году токарем, вальцовщиком на Днепровском металлургическом заводе имени Дзержинского в городе Днепродзержинске.

В 1961 году вступил в КПСС.

В 1965 году окончил Днепродзержинский металлургический завод-втуз (Высшее техническое училище при заводе).

В 1965 — 1966 г. — помощник директора по культурно-воспитательной работе Днепродзержинского городского профессионально-технического училища № 22.

В 1966 — 1969 г. — инструктор, заместитель заведующего отделом Днепродзержинского городского комитета КПУ Днепропетровской области. В 1969 — 1972 г. — инструктор Днепропетровского областного комитета КПУ.

В 1972 — 1973 г. — 2-й секретарь Баглейского районного комитета КПУ города Днепродзержинска Днепропетровской области. В 1973 — 1981 г. — 2-й секретарь Днепродзержинского городского комитета КПУ Днепропетровской области.

В 1981 — 1983 г. — председатель исполнительного комитета Днепродзержинского городского совета депутатов трудящихся.

В 1983 — 1985 г. — 1-й секретарь Днепродзержинского городского комитета КПУ Днепропетровской области.

В январе 1985 — декабре 1988 г. — 2-й секретарь Днепропетровского областного комитета КПУ.

В декабре 1988 — августе 1990 г. — 1-й секретарь Днепропетровского областного комитета КПУ.

В апреле 1990 — 5 марта 1992 г. — председатель Днепропетровского областного совета народных депутатов.

29 января 1991 — 5 марта 1992 г. — одновременно председатель исполнительного комитета Днепропетровского областного совета народных депутатов.

С 1992 года — на пенсии. Занимался предпринимательской деятельностью.

Награды

• ордена,
• медали.

Ссылки

• [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&704/8cb43c9e/index]

Отрывок, характеризующий Задоя, Николай Кузьмич

Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.