Зайсан (город)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Зайсан
Ж айсан
Страна
Казахстан
Область
Восточно-Казахстанская
Район
Координаты
Аким (чин)|Аким
Ондаканов Алмас Аманколович
Основан
Город с
Тип климата
резко континентальный
Население
15 465 человек (2013)
Часовой пояс
Телефонный код
+7 72340
Почтовый индекс
070700
Официальный сайт

[zaysan.vko.gov.kz vko.gov.kz]
 (рус.) (казах.)</div>

Показать/скрыть карты

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

К:Населённые пункты, основанные в 1868 году

Зайсан — город в Казахстане, административный центр Зайсанского района Восточно-Казахстанской области.

Расположен в предгорьях хребта Саур, в 378 км на юго-восток от железнодорожной станции Жангизтобе (на линии Семипалатинск — Алма-Ата). Имеется аэропорт.

Зайсан — центр крупного животноводческого района, главным образом мясо-шёрстного овцеводства. Имеется краеведческий музей.

Зайсан возник в 1868 году, с 1897 года — уездный город Семипалатинской области.

Город моего детства Зайсан утопал, в зелени у подножия трех склонов Алтайских гор. По середине его струились прозрачные воды звонкоголосой горной речки Жиманай. Этот не умолкающий ни днем, ни ночью поток реки делил город на две социально различные части; с одной стороны селились мирные люди, обыватели; с другой - квартировала военно-казачья часть. Как я теперь понимаю, первые просто жили, а вторые охраняли их покой и рубежи Российской империи. В нашем Зайсане содержался в совершенстве благоустроенный парк. По воскресеньям и праздникам в парке играл воинский духовой оркестр. По аллеям, усыпанным желтым речным песком, чинно прогуливались мирные граждане, военные с дамами, кавалеры с барышнями. (...) В городе были школы - русские и татарские, церкви, мечети.
— вспоминал зайсанский старожил Якуб Ахтямов.

В 1920-ые годы, подобно многим малым городам СССР, Зайсан утратил городской статус (восстановлен в 1941 году).



Известные уроженцы

  • Васильев, Павел Николаевич (1910—1937) — русский поэт
  • Головченко, Василий Евстафьевич (1921—1990) — Герой Советского Союза.
  • Куцель, Юрий Сергеевич (род. 1945) — Заслуженный тренер Казахстана по подводному плаванию
  • Кошпанов, Битимхан Кошпанович (род. 1947) — выдающийся хирург,[1][2]
  • Хахлов, Венедикт Андреевич (1894—1972) — учёный-геолог;
  • Соловцов, Николай Евгеньевич — генерал-полковник, командующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) России с 2001 по 2009 год;
  • Гиоргадзе, Игорь Пантелеймонович — бывший сотрудник КГБ и министр безопасности Грузии, грузинский политик, лидер партии «Справедливость»;
  • Баженова, Таисия Анатольевна (в замужестве Постникова; 1900—1978) — русская поэтесса, беллетристка, журналистка, мемуаристка;
  • Аубакиров, Манаф Аубакирович (26 августа 1926 — 19 апреля 1945) — командир орудийного расчёта 375-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона (312-я стрелковая дивизия, 69-я армия, 1-й Белорусский фронт), старший сержант, Полный Кавалер ордена Славы.
  • Марат Кабанбаев родился в 1948 году в селе Улы-Каратал Зайсанского района Восточно-Казахстанской области. В 1975 году окончил факультет журналистики Казахского государственного университета им. С. М. Кирова. Работал в редакциях районной газеты, республиканской молодежной газеты «Лениншил жас», журнала «Жулдыз», редактором издательства «Жалын», в аппарате Госкомиздата Казахской ССР. В настоящее время—литературный сотрудник журнала «Жулдыз». Автор повестей «Солнце в одуванчиках» (1975), «Арстан, я и виолончель» (1977), романа «Горький вкус» (1979). По повести М. Кабанбаева «Солнце в одуванчиках» в 1979 году снят полнометражный художественный телефильм «Когда тебе 12 лет».
  • Кайыркен Окасов родился 1940 году поэт,писатель. Написал книгу «Əн жырларым-жан сырларым».
  • Балшабеков Хамит поэт (1939-2007).

Напишите отзыв о статье "Зайсан (город)"

Ссылки

  • [zaysan.vko.gov.kz Электронный акимат Зайсанского района] (казах.) (рус.)

Примечания

  1. [kazakhstan.news-city.info/docs/sistemsv/dok_oegprz/page2.htm; 404.News-City]
  2. [gigabaza.ru/doc/20122.html Депутаты Восточно-Казахстанского областного маслихата третьего созыва 2003-2007гг - Документ]

Отрывок, характеризующий Зайсан (город)

Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Зайсан_(город)&oldid=78849743»