Зайц, Иван

Не следует путать с Флорианом Зайицем.

Иван Зайц (хорв. Ivan Zajc; 3 августа 1832, Риека — 16 декабря 1914, Аграм, ныне Загреб) — хорватский композитор, дирижёр, педагог.

Биография

Иван-Драгутин-Степан Зайц родился в хорватском портовом городе Риека. Его отец - чех Иоганн (Ян-Непомук) Зайц (1800-54), дирижёр военного оркестра; мать - карпатская немка Анна Боденщтейнер (1805-54). Иван-Драгутин окончил в 1855 году Миланскую консерваторию (где был учеником Лауро Росси, получив первую премию за оперу «Тиролезка» (итал. La Tirolese), которая в том же году была поставлена на миланской сцене. Перед Зайцем открывалась музыкальная карьера в Италии, но смерть родителей вынудила его вернуться в Риеку, где он занял пост концертмейстера городского театра и преподавателя струнных классов в городском Филармоническом институте. К этому периоду относится опера «Амелия» (1860, по драме Ф. Шиллера «Разбойники»), пользовавшаяся значительным успехом. В 1857 году Иван Зайц обвенчался с 18-летней словенкой Натальей Есенко, дочерью риекского торговца. В том же году у супругов родилась дочь Анна, а в 1860 г. - сын Кармело.

В 1862—1870 гг. Зайц жил и работал в Вене, где писал, в основном, оперетты. Его первая венская оперетта - «Mannschaft an Bord» (1863) - была принята очень хорошо, а последующие оперетты укрепили репутацию талантливого композитора. Любопытно, что именно в имперской Вене Зайц всерьёз заинтересовался возрождением хорватской культуры. Уроженец Хорватии - он часто встречался с хорватскими студентами венских вузов и принимал участие в деятельности хорватского академического общества «Велебит» (Velebit), наречённого в честь горного массива в Хорватии.

Под влиянием таких столпов хорватской культуры, как епископ Йосип Юрай Штроссмайер (Josip Juraj Strossmayer), генерал и поэт Петар Прерадович (Petar Preradović), писатель и переводчик Иван Трнский (Ivan Trnski), а также писатель, поэт и драматург Август Шеноа (August Šenoa), - Зайц предпочел патриотическое движение мировой славе и в 1870 г. вернулся в Хорватию. Там он занял сразу два поста: директора и главного дирижёра Загребской оперы (до 1889 г.) и директора Хорватского института музыки (до 1908 г.); деятельность Зайца на этих постах считается началом хорватского музыкального возрождения.

В творчестве Зайца этого периода выделяются оперы «Никола Шубич-Зринский» (хорв. Nikola Šubić Zrinski; 1876, посвящённая герою Сигетварской битвы, известному и как Николай Зринский-старший, и как Миклош Зриньи), и «Лизинька» (хорв. Lizinka; 1878, по мотивам повести Пушкина «Барышня-крестьянка»). Зайцу ему принадлежит также большое количество месс, инструментальных пьес, кантат, хоров, песен, романсов и др.

В 1880 году Зайцу было присвоено звание почётного гражданина города Загреба.

Среди учеников Зайца был, в частности, Луис Свеченский.

Имя композитора носит Хорватский национальный театр имени Ивана Зайца в Риеке.

Важнейшие музыкальные произведения Ивана Зайца

• La tirolese (премьера - Милан, 4 мая 1855 г.)
• Amelia ossia Il bandito (Риека, 24 апреля 1860 г.)
• Mannschaft an Bord (Вена, 15 декабря 1863 г.)
• Fitzliputzli (Вена, 5 ноября 1864 г.)
• Die lazzaroni vom Stanzel (Вена, 4 мая 1865 г.)
• Die Hexe von Boissy (Вена, 24 апреля 1866 г.)
• Nachtschwärmer (Вена, 10 ноября 1866 г.)
• Das Rendezvous in der Schweiz (Вена, 3 апреля 1867 г.)
• Das Gaugericht (Вена, 14 сентября 1867 г.)
• Nach Mekka (Вена, 11 января 1868 г.)
• Somnambula (Вена, 21 января 1868 г.)
• Schützen von einst und jetzt (Вена, 25 июля 1868 г.)
• Meister Puff (Вена, 22 мая 1869 г.)
• Mislav (Загреб, 2 февраля 1870 г.)
• Ban Leget (Загреб, 16 июля 1872 г.)
• Der gefangene Amor (Вена, 12 сентября 1874 г.)
• Nikola Šubić Zrinski (Загреб, 4 ноября 1876 г.)
• Lizinka (Загреб, 12 ноября 1878 г.)
• Der Wildling (Загреб, 23 сентября 1905 г.)
• Prvi grijeh (Загреб, 25 апреля 1907; 18 декабря 1912 г.)
• Oče naš (Загреб, 16 декабря 1911 г.)
• Morje
• Prihod Hrvatov
• Pan Twardowski

Отрывок, характеризующий Зайц, Иван

«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.