Зайянская война

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Зайянская война — война между Францией и Зайянской конфедерацией берберских племён в Марокко, длившаяся с 1914 по 1921 гг.

Марокко стало французским протекторатом в 1912 году, и резидент-генерал Луи-Юбер Лиотэ стремился распространить французское влияние на восток через горы Среднего Атласа в направлении французского Алжира. Против этого выступили зайяниты, во главе с Мохой-у-Хамму-Зайяни.

Война началась для французов удачно: им удалось быстро занять важные города Таза и Хенифра. Однако, несмотря на потерю своей базы в Хенифре, зайяниты, перейдя к партизанской тактике, нанесли французам тяжёлые потери, а те в ответ создали мобильные отряды groupes mobiles, общевойсковые формирования, состоящие из регулярной и нерегулярной пехоты, кавалерии и артиллерии одновременно.

Начавшаяся вскоре Первая мировая война сильно повлияла на ход конфликта: французы были вынуждены вывести большую часть войск из Марокко для участия в обороне Франции. Это усугубилось потерей более чем 600 французов в битве при Эль-Херри. Лиотэ реорганизовал оставшиеся в его распоряжении силы в так называемые «живые баррикады», состоявшие из форпостов, укомплектованных его лучшими войсками, защищавших периметр территории, контролируемой Францией, разместив войска более низкого уровня оснащения и выучки в арьергарде.

В течение следующих четырёх лет французы сохранили большую часть подконтрольной территории, несмотря на разведывательную и финансовую поддержку, предоставленную Центральными державами Зайянской конфедерации, и постоянные набеги и стычки, сокращавшие и без того малочисленный французский контингент в Марокко.

После подписания франко-германского перемирия в ноябре 1918 года берберские племена не прекратили боевые действия против французских сил. Французы возобновили наступление в районе Хенифры в 1920 году, установив ряд блокпостов, чтобы ограничить свободу передвижения зайянитов. Они начали переговоры с сыновьями Хамму, убедив трёх из них — наряду со многими их последователями — признать французское господство.

Раскол в Зайянитской конфедерации между теми, кто поддерживал подчинение, и теми, кто по-прежнему был против, привёл к внутренней распре и смерти Хамму весной 1921 года. Французы ответили мощным трёхстронним наступлением в районе Среднего Атласа, имея целью окончательно подчинить данную область. Некоторые племена, во главе с Мухой-Саидом, бежали в Высокий Атлас и продолжали партизанскую войну против французов вплоть до начала 1930-х годов.



Библиография

  • Hoisington, William A (1995), [books.google.co.uk/books?id=iBn1PHEGGokC Lyautey and the French Conquest of Morocco], New York: Macmillan (St Martin's Press), ISBN 0-312-12529-1, <books.google.co.uk/books?id=iBn1PHEGGokC> 

Напишите отзыв о статье "Зайянская война"

Отрывок, характеризующий Зайянская война

Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.