Закаряны
| ||||||||||||||||||||||||||
Закаряны (Захаряны) (Мхаргрдзели, 1196—1261) — армянский княжеский род[1][2], ишханы Восточной Армении и грузинские наместники рода Мхаргрдзели, потомки династии Карин-Пахлевидов.
Именование разнилось в зависимости от местности и времени. Так, на греческий манер, династию именуют Закириди (Захариды, Закариды); грузины, имея в виду в основном своих представителей династии, говорят Мхаргрдзели, армяне — Закаряны (Захаряны).
Судя по надписям, оставленным Закарянами в Ахпате и Амберде, сами они считали себя потомками армянских царских родов Багратуни и Арцруни[4].
Род Закарянов дал Армении и Грузии многих великих политических и военных деятелей. Ответвлением рода Закарянов является армянский княжеский род Ваграмянов, правителей княжества Гаг (в северной Армении), бывшей в вассальной зависимости сначала от армянского Ташир-Дзорагетского царства, затем от Грузинского царства. Основателем армянского княжеского рода Ваграмянов-Гагеци был князь Ваграм I — дядя Закаре и Иване[5][6]. Сестра братьев Закарянов — Хоришах — была замужем за князем Вахтангом II Тангиком, т. е. была матерью князя Гасана-Джалала Дола, правителя армянского Хаченского княжества.
См. также
Напишите отзыв о статье "Закаряны"
Примечания
- ↑ Cyril Toumanoff. Armenia and Georgia // The Cambridge Medieval History. — Cambridge, 1966. — Т. IV: The Byzantine Empire, part I chapter XIV. — С. 593—637.:Оригинальный текст (англ.)
Later, in the twelfth and thirteenth centuries, the Armenian house of the Zachariads (Mkhargrdzeli) ruled in northern Armenia at Ani, Lor’i, Kars, and Dvin under the Georgian aegis.
- ↑ Всемирная история. Энциклопедия. Т. 3. Глава XXXIII. 2. / Ред. Е. М. Жуков, Н. А. Сидорова и др. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1957.: Оригинальный текст (рус.)
В царствование Тамары (1184—1213) были освобождены города Ани, Карс, Двин и весь север Армении, после чего там образовались вассальные владения армянских князей Захаридов, получивших название по имени одного из них, Захарии, выдающегося полководца, который находился на службе у грузинского царя и занимал высокий пост главнокомандующего Грузинского царства.
- ↑ Дж. Бурнутян «A Concise History of the Armenian People», карта 19. Mazda Publishers, Inc. Costa Mesa California 2006
- ↑ Арташес Шахназарян. Княжество Ваграмянов. — Ереван: Айастан, 1990. — С. 36-40, 48-49.
- ↑ Арташес Шахназарян. Княжество Ваграмянов. — Ереван: Айастан, 1990. — С. 29-30.
- ↑ Т. Акопян. Очерки по исторической географии Армении. — Ереван: Изд-во Ереванского университета, 1960. — С. 312.
|
Это заготовка статьи о Средневековье. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Закаряны
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
