Закатальский округ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Закатальский округ
округ Российской империи 
Герб
Страна

Российская империя Российская империя

Адм. центр

Закаталы

Население

74 449 человек (1 886) чел. 

Плотность

чел/км²

Площадь

4 033,5 км² км² 

Дата образования

1859


 История России

Восточные славяне, народ русь
Древнерусское государство (IXXIII века)
Удельная Русь (XIIXVI века), объединение

Новгородская республика (11361478)

Владимирское княжество (11571389)

Великое княжество Литовское (12361795)

Московское княжество (12631547)

Русское царство (15471721)
Российская империя (17211917)
Российская республика (1917)
Гражданская война
РСФСР
(19171922)
Российское государство
(19181920)
СССР (19221991)
Российская Федерация1991)

Наименования | Правители | Хронология
Портал «Россия»

Заката́льский о́круг — особая административно-территориальная единица Российской империи, самая малая самостоятельная (не входящая в состав губернии или области) административная единица России. В начале XX века — один из двух (наряду с Сухумским) особых округов, приравненных к губерниям. Административный центр — Закаталы. Площадь — 4033,7 км²[1].

Образован в 1859 году. 26 июня 1918 года округ получил в АДР название «Закатальская губерния»[2]. Упразднён в 1929 году.

В Закатальском округе действовало военно-народное управление, управлял им начальник округа. В административном отношении округ делился на 4 участка:

  • Алиабадский
  • Кахский
  • Белоканский
  • Джаромухахский.

Округ располагался в северо-восточной части Закавказья, у южной подошвы Главного Кавказского хребта; граничил на северо-востоке с Дагестанской областью, на юго-востоке и юге — с Елизаветпольской, на западе — с Тифлисской губерниями.





Природа

С точки зрения рельефа и природных условий Закатальский округ делился на две части: северную — горную, представляющую собой южный склон Главного Кавказского хребта, и южную — равнинную и степную. Кавказский хребет, по гребню которого проходила граница округа с Дагестанской областью, входил в состав округа всем южным склоном от вершины Тиновросо на севере почти до Салаватского перевала на юге.

На всём протяжении границы возвышаются горные вершины: Сары-даг, Гудур-даг, Анцаль, Динди-даг, Камацана-даг, Муров-даг и др.

Южный склон хребта очень крут, образует множество скалистых и узких ущелий, покрыт лесами и даёт начало многочисленным потокам и ручьям, стекающим в Алазань. Наиболее крупными являются Курмух-чай, Катех-чай, Мазим-чай, которые, разливаясь при таянии снегов в горах и дождях, образуют в низменности много болот, распространяющих лихорадочные миазмы, но вместе с тем имеют важное ирригационное значение. Средняя часть территории Закатальского округа до Алазани и её притока Айри-чая слегка наклонена к Алазани и представляет в общем ровную местность, орошённую речками, стекающими с Кавказского хребта.

Южная часть округа, вдававшаяся клином между Нухинским и Сигнахским уездами и расположенная по левую сторону Алазани к югу от впадения Айри-чая, представляет собой безводную, слегка волнистую, а местами ровную степную местность, мало населённую и пригодную только для выпаса скота. Таким образом, вся территория Закатальского округа принадлежала к бассейну Алазани и была расположена большей частью по левую её сторону. Орошение полей производилось почти исключительно из небольших левых притоков Алазани, сама же река, протекающая в довольно высоких берегах, не имела ирригационного значения.

Обилие влаги, осаждающейся на южном склоне Кавказского хребта, благоприятствует развитию на нём древесной растительности, которой совершенно лишена южная степная часть округа. В особенности хороши леса в труднодоступных ущельях и недоступных предгорьях, тогда как на равнине в большинстве случаев они были истреблены уже к концу XIX в.

Здесь произрастают дуб, бук, каштан, орех, липа, ясень и множество фруктовых пород (груша, яблоня, слива, хурма (Diospyros lotus), айва (Cydonia), фиговое дерево, гранатовое дерево, виноград и др.). Леса занимали 140 000 десятин[3], то есть 38,4 % всей территории округа.

Леса изобиловали дикими животными (шакалы, лисицы, дикие кошки, барсы, рыси, медведи, кабаны, козы, олени, куницы, зайцы и туры). Немало также и птиц (фазаны, утки, коршуны, аисты и т. п.).

Регион располагает значительными минеральными богатствами — медные и кобальтовые руды, железо, свинец, серебро и т. п. Много минеральных источников, в особенности серных и углекислых.

Население

Согласно «Энциклопедическому словарю» Брокгауза и Эфрона, горные и подгорные местности округа были заселены аварцами, цахурами и лезгинами, приалазанские — азербайджанцами и ингилойцами. По состоянию на 1886 г., на территории округа проживало 12 430 ингилойцев (16,7 %), 40 225 аварцев(под аварцами понимаются дагестанские народы аварцы и цахуры) (54,03 %), 21 090 (азербайджанцев) кавказских татар (28,33 %), а всего 74 449 чел. По вероисповеданию 5,36 % относились к православным (русские), 93,03 % — к мусульманам-суннитам.

По переписи 1897 года население Закатальского округа составляло 82 224 человек, из них 31 670 (37,6 %) аварцы (под аварцами понимаются дагестанские народы аварцы и цахуры), 28 950 (34,4 %) азербайджанцы (в источнике татары), 12 391 (14,7 %) грузины, 7 441 (8,8 %) даргинцы, 2 100 (2,5 %) армяне, 975 (1,2 %) лезгины,315 (0,4 %) русские и др.[4]

Население занималось земледелием, садоводством, шелководством, скотоводством и кустарными промыслами. В 1893 году под почвами числилось 40 358 дес., в том числе под рожью — 723 дес., пшеницей — 35 147 дес., просом — 1010, кукурузой — 249 и рисом — 3223 дес.; остальная площадь была занята ячменём, бобами и др. растениями.

Много фруктов вывозилось за пределы округа, а орехи — даже на Нижегородскую ярмарку; в Закаталах также производилось значительное количество вина. Постепенно возрастающее шелководство дало в 1891 году 6528 пудов сырых коконов. Табака высших сортов было получено в том же году 3751 пудов. Лошадей в Закатальском округе в 1891 году было 5677, рогатого скота и буйволов — 73 490 гол., овец и коз — 103 611. Фабрично-заводской промышленности в округе почти не существовало, но кустарные промыслы были развиты довольно значительно, особенно обработка шерсти и производство различных шерстяных изделий (шерстяные материи, паласы, ковры, мешки, войлочные изделия), а также выделка бурок и полушубков и т. п.

История

Территория будущего Закатальского округа составляла некогда часть Эрети (ჰერეთი) — исторической области Грузии (юго-восток Кахетии), населённой грузинами, обращёнными в грузинское православное вероисповедание кахетинской царицей Данарой. В начале XI века кахетинский царь Квирике присоединил Эрети к Кахетии. В XV веке грузинский царь Александр I Великий отдал Кахетию своему младшему сыну Давиду.

В конце XV века территорию будущего Закатальского округа, в то время восточную окраину Кахетии, начали заселять прибывавшие из-за Кавказского хребта жители Дагестана — аварцы. В начале XVII века этому благоприятствовало разорение Кахетии Шах-Аббасом, сопровождавшееся истреблением и уводом в плен жителей, а также расселением в этой области адербейджанских татар.

Остатки прежнего грузинского населения, принявшие ислам, именовались ингилойцами (новообращёнными). После окончательного своего утверждения в начале XVIII века аварцы и цахуры образовали несколько вольных обществ (союзов) — так называемые Джаро-Белоканские общества.

После присоединения Грузии к России явилась необходимость обуздать своеволие джарских обществ и прекратить их набеги, что и было исполнено, в 1803 году, генералом Гуляковым. После нового возмущения в 1830 году земли джарских обществ были окончательно присоединены к Грузии и из них была образована Джаро-Белоканская область, впоследствии — Джаро-Белоканский округ, к которому в 1844 году было присоединено Илисуйское султанство.

«Положением об управлении Дагестанской областью и Закатальским округом», утверждённым Александром II5 апреля 1860 года, Джаро-Белоканский военный округ был преобразован в Закатальский округ во главе с окружным начальником, времено подчиненный начальнику Верхнего Дагестана.

26 мая 1918 после распада Закавказской Демократической Федеративной Республики образуется Грузинская Демократическая Республика.

1921 г. — вооруженный конфликт, в котором участвовали: с одной стороны — грузинские большевики и части 11-й и 9-й Кубанской армий РСФСР, с другой — части вооружённых сил Грузинской Демократической Республики, закончился установлением советской власти в Грузии.

В начале марта 1922 года решением Закавказского Бюро ЦК ВКП(б) из состава Грузии были выведены четыре района бывшего Закатальского округа бывшей Тифлисской губернии и переданы в состав Азербайджана[5].

Напишите отзыв о статье "Закатальский округ"

Примечания

  1. 3544,3 кв. версты (по Стрельбицкому).
  2. [caucasiology.tsu.ge/docs/geo/el-biblioteka/jurnalebi%20da%20sxva/Caucasiologic%20papers%203%202011.pdf Кавказоведческие разыскания. Ш. М. Хапизов. Закатальский округ 1917—1921 гг.: между Дагестаном, Грузией и Азербайджаном. C. 220. Тбилиси. 2011/]
  3. ок. 1530 км²
  4. www.ethno-kavkaz.narod.ru/zakataly1897.html Закатальский округ (1897 г.)
  5. [www.conflicts.rem33.com/images/Georgia/Georgian%20Terr%20Evol%20TEXT%20&%20MAPS.htm iveria]

Источники

Отрывок, характеризующий Закатальский округ

– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.