Закон Украины «О языках в Украинской ССР»

Закон «О языках в Украинской ССР» был принят 28 октября 1989 (еще до провозглашения независимости Украины). Закон стал первым весомым достижением национально-демократических сил и закрепил позиции, которые в то время получили украинская интеллигенция и национальное движение. Впоследствии, данный закон был отменён законом Украины «Об основах государственной языковой политики».

Содержание

Закон содержал следующие разделы:

1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
2. ЯЗЫК ГОСУДАРСТВЕННЫХ, ПАРТИЙНЫХ, ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНОВ, ПРЕДПРИЯТИЙ, УЧРЕЖДЕНИЙ И ОРГАНИЗАЦИЙ
3. ЯЗЫК ОБРАЗОВАНИЯ, НАУКИ, ИНФОРМАТИКИ И КУЛЬТУРЫ
4. ЯЗЫК ИНФОРМАЦИИ И СВЯЗИ
5. ЯЗЫК НАЗВАНИЙ
6. СОДЕЙСТВИЕ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНОМ РАЗВИТИЮ УКРАИНСКОГО, КОТОРЫЕ ПРОЖИВАЮТ ЗА ПРЕДЕЛАМИ УКРАИНСКОЙ ССР

Предписания

Согласно статье 2 государственным языком Украинской ССР устанавливалася украинский язык: «Согласно Конституции Украинской ССР государственным языком Украинской Советской Социалистической Республики является украинский язык. Украинская ССР обеспечивает всестороннее развитие и функционирование украинского языка во всех сферах общественной жизни. Республиканские и местные государственные, партийные, общественные органы, предприятия, учреждения и организации создают всем гражданам необходимые условия для изучения украинского языка и углубленного овладения ею». Вместе с тем в Законе указано, что государство создает необходимые условия для развития и использования языков других национальностей, проживающих на Украине.

Значение

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Похожие законы приняли Грузия, а также парламенты балтийских стран. При этом закон о языке несколько отличался от радикального законопроекта, который предлагали Союз писателей, Общество украинского языка.

Одновременно закреплялась официальное использование русского языка на Украине, как языка межнационального общения СССР. В частности, должностные лица были обязаны владеть как украинским, так и русским языком, акты высших органов должны были публиковаться на двух языках, изучения во всех общеобразовательных школах украинского и русского языков являлись обязательным. Последний пункт утратил свою силу в связи с прекращением существования СССР.

Ссылки

• [centra.net.ua/old/laws/laws4.htm «Про мови в Українській РСР»]
• [zakon.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=8312-11 Закон Украинской Советской Социалистической Республики «О языках в Украинской ССР»] на сайте Верховной Рады Украины

Отрывок, характеризующий Закон Украины «О языках в Украинской ССР»

– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.