Закон Фортунатова — де Соссюра
Поделись знанием:
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
Зако́н Фортуна́това — де Соссю́ра — фонетический закон, открытый независимо друг от друга Ф. Ф. Фортунатовым (1895) и Ф. де Соссюром (1896) и актуальный для прабалтославянского языка. Согласно этому закону, ударение смещалось с неакутированного слога на последующий слог, если он нёс акутовую интонацию[1][2][3].
Анализируя действие закона Лескина в литовском, Фортунатов и де Соссюр пришли к выводам, что 4 литовские парадигмы можно свести к 2 (2-я выводится из 1-й, а 4-я из 3-й)[4][5].
Литовские акцентные парадигмы на примере существительных I склонения výras «мужчина», rãtas «колесо», lángas «окно», nãmas «дом»[6]:
| 1 парадигма | 2 парадигма | 3 парадигма | 4 парадигма | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ед. ч. | мн. ч. | ед. ч. | мн. ч. | ед. ч. | мн. ч. | ед. ч. | мн. ч. | |
| Именительный | výras | výrai | rãtas | rãtai | lángas | langaĩ | nãmas | namaĩ |
| Родительный | výro | výrų | rãto | rãtų | lángo | langų̃ | nãmo | namų̃ |
| Дательный | výrui | výrams | rãtui | rãtams | lángui | langáms | nãmui | namáms |
| Винительный | výrą | výrus | rãtą | ratùs | lángą | lángus | nãmą | namùs |
| Творительный | výru | výrais | ratù | rãtais | lángu | langaĩs | namù | namaĩs |
| Местный | výre | výruose | ratè | rãtuose | langè | languosè | namè | namuosè |
| Звательный | výre | výrai | rãte | rãtai | lánge | langaĩ | nãme | namaĩ |
Польский лингвист Е. Курилович отрицал закон Фортунатова — де Соссюра на основании того, что, по его мнению, безударные слоги не могли нести тоновых различий. Тем не менее, такая позиция не нашла поддержки у других учёных. Кроме того, оппозиция между акутом и циркумфлексом не обязательно выражалась в противопоставлении восходящей интонации нисходящей, а могла заключаться в оппозиции глоттализованных слогов неглоттализованным[7].
Х. Станг и вслед за ним Ф. Кортландт, Р. Дерксен, В. Г. Скляренко и многие другие современные акцентологи отрицают действие закона Фортунатова — де Соссюра в праславянском[8][9][10][11]. В тоже время, представители московской акцентологической школы (В. А. Дыбо, С. Л. Николаев) в рамках одной из собственных альтернативных реконструкций праславянской акцентологии принимают действие закона Фортунатова — де Соссюра в праславянском[12].
Напишите отзыв о статье "Закон Фортунатова — де Соссюра"
Примечания
- ↑ Collinge N. E. The Laws of Indo-European. — Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 1985. — P. 149.
- ↑ Derksen R. Etymological dictionary of the Slavic inherited lexicon. — Leiden — Boston: Brill, 2008. — P. 9.
- ↑ Широков О. С. Фортунатова—Соссюра закон // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
- ↑ Дыбо В. А. Славянская акцентология. — М.: Наука, 1981. — P. 11.
- ↑ Olander Th. Balto-Slavic Accentual Mobility. — Berlin-New York: Mouton de Gruyter, 2009. — P. 110. — ISBN 978-3-11-020397-4.
- ↑ Mathiassen T. A Short Grammar of Lithuanian. — Columbus: Slavica Publishers, Inc., 1996. — P. 42—43. — ISBN 0-89357-267-5.
- ↑ Olander Th. Balto-Slavic Accentual Mobility. — Berlin-New York: Mouton de Gruyter, 2009. — P. 110-112. — ISBN 978-3-11-020397-4.
- ↑ Дыбо В. А. Сравнительно-историческая акцентология, новый взгляд: по поводу книги В. Лефельдта "Введение в морфологическую концепцию славянской акцентологии" // Вопросы языкознания. М., 2006. № 2, стр. 6
- ↑ Kortlandt, F. Balto-Slavic accentuation revisited. // Studies in Germanic, Indo-European and Indo-Uralic (Leiden Studies in Indo-European 17), Amsterdam & New York: Rodopi, 2009, стр. 345
- ↑ Derksen R. Introduction to the History of Lithuanian accentuation // Studies in Slavic and General Linguistics. — 1991. — Т. 16. — P. 56.
- ↑ Скляренко В. Г. К истории славянской подвижной акцентной парадигмы // Вопросы языкознания, 1991, №6, стр. 75
- ↑ Дыбо В. А. Сравнительно-историческая акцентология, новый взгляд: по поводу книги В. Лефельдта "Введение в морфологическую концепцию славянской акцентологии" // Вопросы языкознания. М., 2006. № 2, стр. 15
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Закон Фортунатова — де Соссюра
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
