Закон об Иерусалиме

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Государство Израиль

Эта статья — из цикла статей
«Политика и правительство»


Основной Закон: Иерусалим, столица Израиля — один из основных законов Израиля[1] (принят кнессетом Израиля 30 июля 1980 года), провозглашает, что «Иерусалим, единый и неделимый, есть столица Израиля»; закон также, среди прочего, гарантирует защиту и неприкосновенность «Святых Мест» (ст. 3). Закон осуждён Советом Безопасности ООН.





История

Официально столицей Израиля Иерусалим был объявлен решением Кнессета ещё 23 января 1950 г.[2], но это был Иерусалим без его главной исторической части — Старого Города, захваченного Иорданией. Еврейский квартал Старого города на 19 лет прекратил свою жизнь, евреи не могли даже приблизиться к тем местам, где стоял Храм, не говоря уже о том, чтобы молиться у Стены Плача[3]. Тем не менее, 24 государства признали Иерусалим столицей Израиля и перевели в западную его часть, находившуюся под израильским контролем, свои посольства. Но США и крупнейшие европейские государства не были в их числе, они отказались признать израильский суверенитет в Иерусалиме и считать его столицей Израиля[4].

В результате победы в Шестидневной войне 1967 г. Израиль установил контроль на Восточным Иерусалимом, таким образом получив контроль над всей территорией города, а в дальнейшем законодательно отделил Восточный Иерусалим от западного берега реки Иордан и объявил свой суверенитет над объединённым Иерусалимом.

22 июля 1980 года шестая Конференция руководителей неприсоединившихся стран приняла решение, декларировавшее в частности, что:

  • «Город Иерусалим является неотъемлемой частью оккупированной Палестины. Он должен быть полностью покинут и безоговорочно передан под арабский суверенитет.»[5]

Незамедлительно последовала реакция Израиля: Закон об Иерусалиме, поданный Геулой Коэн, был поддержан премьер-министром Менахемом Бегином и был принят 30 июля 1980 г. подавляющим большинством Кнессета.

В ответ, Совет Безопасности ООН в резолюции 478, принятой 14 голосами при 1 воздержавшемся (США), постановил не признавать Закон об Иерусалиме и призвал вывести из Иерусалима существующие дипломатические миссии[6].

В ответ на осуждение Израиля и после того, как 13 стран перевели свои посольства из Иерусалима в Тель-Авив, «опасаясь угрозы арабов наложить на них нефтяное эмбарго», 1400 христиан из 40 стран открыли в 1980 году Международное христианское посольство в Иерусалиме[7]:

  • «Это было актом солидарности с еврейским народом и их связью со святым городом в течение уже трёх тысяч лет».

После того, как 15 августа 2006 года правительство Коста-Рики объявило о переводе своего посольства из Иерусалима в Тель-Авив, а 25 августа того же года правительство Сальвадора последовало его примеру, в Иерусалиме не осталось дипломатических миссий иностранных государств. Почти все страны размещают свои посольства в районе Большого Тель-Авива, за исключением Боливии и Парагвая, чьи посольства располагаются в пригороде Иерусалима Мевасерет-Цион. Конгресс США ещё в 1995 году принял решение о переносе посольства в Иерусалим[8][9], однако правительство США постоянно откладывало выполнение решения. В настоящее время посольство США находится в Тель-Авиве, а в Иерусалиме находится Генеральное Консульство США.

Тем не менее, позиция Израиля остается неизменной:

  • «С 1004 г. до нашей эры, когда царь Давид основал Иерусалим как столицу еврейской нации, в городе продолжалось постоянное еврейское присутствие, равно как и духовная привязанность к нему»[10].

Согласно опросу, проведенному в мае 2011 года[11]:

66 % израильтян категорически возражают против раздела Иерусалима в любой форме и передачи части его палестинцам. […] 23 % готовы отказаться от части Восточного Иерусалима и 6 % готовы отказаться от всей восточной части города.
73 % респондентов заявили, что Израиль должен сохранить полный суверенитет над святыми местами в Иерусалиме. […] 67 % опрошенных заявили, что необходимо продолжить строительство в районах столицы, находящихся за пределами, так называемой, «зеленой черты», а 23 % потребовали заморозить строительство там.
91 % назвали Иерусалим исторической и духовной столицей еврейского народа, а 4 % назвали Тель-Авив экономическим и культурным центром возрождающегося Израиля.

Де-факто, хотя посольства большинства государств находятся в Тель-Авиве, активность аккредитованных в Израиле дипломатов фактически сосредоточивается в Иерусалиме, где находятся президент страны, правительство и кнессет[12].

Текст Закона

  • [www.mfa.gov.il/MFA/Templates/Hasava.aspx?NRMODE=Published&NRNODEGUID={124F1914-3781-42B6-975C-CBB8F81D55E2}&NRORIGINALURL=/MFA/MFAArchive/1980_1989/Basic%2520Law-%2520Jerusalem-%2520Capital%2520of%2520Israel&NRCACHEHINT=Guest Basic Law: Jerusalem, Capital of Israel]

См. также

Напишите отзыв о статье "Закон об Иерусалиме"

Примечания

  1. [www.lookstein.org/russian/geizel/chapter3.php Политические структуры государства Израиль. «II. Институты власти в современном Израиле»] Зеэв Гейзель, Центр еврейского образования в диаспоре имени р. Джозефа Лукштейна, университет Бар-Илан, 1999 г.
    • «В особой ситуации находятся так называемые „основные законы“.., носящие конституционный характер. Для их принятия или изменения требует абсолютное большинство в 61 голос (то есть, например, 60 „за“ и 60 „воздержались“ — закон не прошёл.)»
  2. [willy-brandt.org/bwbs_biografie/index.html?l=en&year=1950 January 1950 Israel declares Jerusalem its capital city]
  3. [www.lookstein.org/russian/geizel/chapter3.php Политические структуры государства Израиль. «III. Координаты политической дисперсии в Израиле»] Гейзель, 1999
  4. [www.souz.co.il/news/read.html?article=45006 Размышления о дне Иерусалима, Моше Амирав, 9.09.2007]
  5. [209.85.229.132/search?q=cache:EJ_etuk5yJwJ:unispal.un.org/unispal.nsf/3822b5e39951876a85256b6e0058a478/a7210984adbd49c505256556005cc110!OpenDocument+A/ES-7/8&cd=1&hl=iw&ct=clnk&gl=il The part of the Final Declaration of the Sixth Conference of Heads of State or Government of Non-Aligned Countries which relates to the situation in the Middle East and the question of Palestine], статья Резолюция Совета Безопасности ООН 478
  6. [www.un.org/russian/documen/scresol/1980/res478.pdf Полный текст резолюции СБ ООН 478]
  7. [forisrael.narod.ru/exodus/missions.htm Христианские миссии, оказывающие помощь еврейскому народу; Международное Христианское Посольство в Иерусалиме]
  8. [www.eleven.co.il/article/11733 ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  9. [newsru.co.il/world/31may2007/congress407.html Конгресс потребует от Буша перенести посольство США в Иерусалим, 31 мая 2007 г.]
  10. [www.mfa.gov.il/MFA/MFAArchive/1990_1999/1999/3/The%20Status%20of%20Jerusalem The Status of Jerusalem], МИД Израиля, 14 марта 1999 г.
  11. [cursorinfo.co.il/mobile/article.php?id=159024 Израильтяне потребовали не делить Иерусалим, 01.06.11]
  12. [www.eleven.co.il/article/15479 Иерусалим. Исторический обзор], КЕЭ, том 2, кол. 692—738

Отрывок, характеризующий Закон об Иерусалиме

Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.