Закон против пропаганды гомосексуализма в Санкт-Петербурге

Закон Санкт-Петербурга от 7 марта 2012 года № 108-18, запрещающий пропаганду гомосексуализма и педофилии среди несовершеннолетних на территории города принят в виде изменений в Закон Санкт-Петербурга «Об административных правонарушениях в Санкт-Петербурге», дополняющих закон статьями 7.1 («Публичные действия, направленные на пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма, трансгендерности среди несовершеннолетних») и 7.2 («Публичные действия, направленные на пропаганду педофилии»).

Инициирование закона, его содержание и процесс принятия

Автором законопроекта является депутат от фракции «Единая Россия» Виталий Милонов. По его словам, авторы закона «просят государственную власть РФ защищать не только интересы различных меньшинств, но и права большинства», а «волна популярности половых отклонений» негативно воздействует на детей. По мнению инициировавшей этот законопроект фракции «Единая Россия», данный законопроект направлен на обеспечение гарантий прав ребёнка в Российской Федерации, в частности, на защиту детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие.

«Публичные действия, направленные на пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма, трансгендерности среди несовершеннолетних» в законе определяются как «деятельность по целенаправленному и бесконтрольному распространению общедоступным способом информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию несовершеннолетних, в том числе сформировать у них искаженное представление о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных брачных отношений». Для нарушителей предусмотрены штрафы: для граждан — до 5 тысяч рублей, должностных лиц — до 50 тысяч рублей, юридических лиц — до 500 тысяч рублей. «Публичные действия, направленные на пропаганду педофилии» в законе определяются как «деятельность по целенаправленному и бесконтрольному распространению общедоступным способом информации, осуществляемую с целью формирования в обществе искаженных представлений о соответствии социальным нормам интимных отношений между совершеннолетними и несовершеннолетними лицами». Для нарушителей предусмотрены штрафы: для граждан — 5 тысяч рублей, должностных лиц — 50 тысяч рублей, юридических лиц — от 500 тысяч до 1 000 000 рублей.

16 ноября 2011 года законопроект был одобрен Законодательным собранием Санкт-Петербурга в первом чтении — поддержали 27 депутатов, 1 воздержался и 1 проголосовал против. 8 февраля 2012 года депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга приняли законопроект против «пропаганды гомосексуализма» во втором, а 29 февраля — в третьем чтении. В последнем случае голосование происходило в поименном режиме, а не в составе фракций, при этом большая часть депутатов фракций «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР отказались нажимать кнопки. За документ проголосовали 26 депутатов, пять депутатов фракции «Яблока» выступили против, а её основатель Григорий Явлинский воздержался. 7 марта Георгий Полтавченко, губернатор Санкт-Петербурга, подписал закон.

Реакция

Сторонники

Представитель фракции ЛДПР в Заксобрании Санкт-Петербурга Елена Бабич во время одобрения закона в первом чтении высказала мнение, что закон является слишком мягким и предложила ввести за пропаганду гомосексуализма пожизненное заключение. В ответ на это было сообщено, что ко второму чтению размер штрафов будет увеличен. При этом в качестве примеров пропаганды гомосексуализма депутатом от фракции ЛДПР Еленой Бабич были названы, в частности, размещение фразы «Гей, славяне» на первых полосах газет, наличие в городе учреждений с названием «Радуга», изображений Петра I на фоне радуги:

«У нас в День города по всему Петербургу висит лицо Петра Первого и яркая радуга. Какая радуга, когда это мировой символ геев? А у нас по всему городу то детский сад „Радуга“, аптека „Радуга“. Все радуемся. Скоро дорадуемся так, что вымрем»

Также поддержал проект и лидер фракции КПРФ в Законодательном собрании Санкт-Петербурга Владимир Дмитриев, предложив ужесточить наказание за «пропаганду гомосексуализма», увеличив штраф в два раза — 1 миллион рублей.

21 марта 2012 года у стен Мариинского дворца в Санкт-Петербурге Профсоюз граждан России провел одиночный пикет в поддержку закона о запрете пропаганды гомосексуализма и педофилии среди несовершеннолетних. Депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Виталий Милонов, ставший инициатором принятия поправок, поддержал пикетчиков Профсоюза.

Противники

Россия

После принятия законопроекта в первом чтении его противниками были устроены одиночные пикеты у здания Законодательного собрания. Представители ЛГБТ-движения начали собирать подписи под петицией к губернатору Санкт-Петербурга, Георгию Полтавченко. Против закона выступили многие блогеры, среди которых были и такие люди как Антон Носик. Возражения по поводу утверждённого в Санкт-Петербурге законопроекта высказали правозащитники России — Людмила Алексеева, Олег Орлов и Лев Пономарев.

Правозащитник Олег Орлов заявил: «Любые подобные инициативы должны вначале серьёзно проходить экспертную оценку среди серьёзных юристов. Должна быть общественная дискуссия, потом уже следует выносить такую инициативу». По его словам, формулировки предложенного законопроекта слишком расплывчаты и могут привести к произволу при их применении на практике.

Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева также высказалась отрицательно: «Если были бы нормальные эксперты, то им (депутатам) бы они объяснили, что такой закон не стоит принимать ни с какой из точек зрения».

Лидер движения «За права человека» Лев Пономарев аналогично считает, что инициатива питерских депутатов не продумана. В частности, он задаётся вопросом, будет ли рассматриваться в качестве «пропаганды гомосексуализма» освещение по телевидению реальных историй о западных политиках, которые являются открытыми гомосексуалами, создают однополые семьи и усыновляют детей.

По мнению представителей ЛГБТ-сообщества, законопроект в Санкт-Петербурге фактически запрещает любую деятельность ЛГБТ-организаций, поскольку «любые места, куда может теоретически пройти несовершеннолетний, любая газета, любая статья, которую теоретически может прочитать несовершеннолетний — запрещена». Автор законопроекта, депутат от «Единой России» Виталий Милонов подтверждает, что публичная деятельность ЛГБТ-активистов будет преследоваться. При этом он заявил:

Никто не собирается запрещать никакие гей-сообщества и ЛГБТ. Мы просто им говорим, не надо пожалуйста заниматься этим в школах и пропагандировать этот образ жизни среди несовершеннолетних граждан.

— Виталий Милонов

Основатель движения Московский гей-прайд Николай Алексеев назвал петербургский законопроект «позором» и заявил, что гомосексуальность — личностная характеристика, которую, в отличие от идеологии, пропагандировать невозможно. Он также категорически отверг обвинения в том, что гей-парады — это «пропаганда гомосексуализма»:

«Пропаганда должна достигать определённых целей. Мы выходим на улицу не с целями „смотрите, как это классно, вступайте в наши ряды“. Мы выходим для того, чтобы заявить о равноправии, о необходимости соблюдения наших прав — легализуйте однополые браки, запретите дискриминацию и так далее»

С критикой законопроекта о запрете «пропаганды гомосексуализма» в Санкт-Петербурге выступили представители Петербургского отделения партии «Яблоко». С резкой критикой законопроекта выступил Григорий Явлинский:

«Непонятен ни один из терминов, использованных в данном законе. Что можно считать пропагандой? Кто это будет определять? Если речь идет о призывах совершать действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних (в законе это названо педофилией), то это является самостоятельным уголовным преступлением, а депутаты фактически предлагают заменить наказание всего лишь штрафом в 1 тысячу рублей, что просто развязывает преступникам руки».

«К сожалению, мнение ведущих российских психологов, психиатров и педагогов не было услышано. Законопроект, не имеет под собой никакой научной базы и основан на предрассудках и ложных представлениях. Он противоречит федеральному законодательству, а также ратифицированным нашей страной международным документам о правах человека. Более того, он ограничивает право на информацию».

В апреле 2012 г. ЛГБТ-организация «Выход» обжаловала закон в суде. Городской суд Санкт-Петербурга жалобу отклонил, Верховный суд РФ согласился с городским.

16 мая гей-активист Николай Алексеев обратился в Уставной суд Петербурга с жалобой, в которой просит проверить соответствие закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних городскому уставу.

Петербургский омбудсмен А. В. Шишлов в 2013 году заявил, что закон, «на мой взгляд, лежит таким неприятным пятном на репутации Санкт-Петербурга. Вокруг этого закона было очень много громких дискуссий, а результат его правоприменения – одно судебное дело, которое было инициировано, в общем-то, с провокационными целями одним из активистов ЛГБТ-сообщества для того, чтобы обжаловать судебное решение в Европейском Суде (..) сама история правоприменительной практики этого закона однозначно показывает, что этот закон нужно отменять. А теперь появились еще и весомые основания. Появился федеральный закон в этой же сфере, который делает петербургский закон просто ненужным».

Международная реакция

Международная правозащитная организация Amnesty International призвала власти Санкт-Петербурга остановить принятие закона против «пропаганды гомосексуализма» в Санкт-Петербурге:

«Этот законопроект является плохо завуалированной попыткой легализовать дискриминацию лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов во втором по величине городе России. Утверждения о том, что борцы за права ЛГБТ-сообщества каким-либо образом совращают российскую молодежь через „пропаганду“, были бы смешны, если бы потенциальный эффект от этого нового закона не был столь опасным и масштабным»

С осуждением законопроекта выступил Государственный департамент США. «Права геев — это права человека, а права человека — права геев», — цитируются в заявлении Госдепа слова госсекретаря Хиллари Клинтон. В ответ на это МИД России заявило о некорректности позиции госдепартамента США, назвав это публичным вмешательством в законотворческий процесс в России. Уполномоченный МИД РФ по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константин Долгов на вопрос информационного агентства Интерфакс сообщил, что в российском законодательстве «не допускается абсолютно никакой дискриминации, в том числе по признакам сексуальной ориентации».

МИД Великобритании выразило озабоченность по поводу предложенного законопроекта в Санкт-Петербурге. Представитель МИД Британии высказал обеспокоенность попытками связать вопросы сексуальной ориентации с педофилией и пообещал поднять вопрос на консультациях Европейского Союза с Россией. Он также напомнил, что Комитет министров Совета Европы призывает стран-членов принять меры по обеспечению «свободы информации о сексуальной ориентации или гендерной идентичности».

Генеральный секретарь Совета Европы Торбьен Ягланд в интервью радио «Эхо Москвы» 5 января 2012 года выразил разочарование попытками принятия законопроекта о запрете «пропаганды гомосексуализма» в Санкт-Петербурге, отметив, что принятие подобных решений ведёт Россию в противоположном от Европы направлении. На вопрос корреспондента, угрожает ли психической безопасности детей открытая демонстрация гомосексуальных связей по телевизору, в книгах, в искусстве, в СМИ, он ответил:

«Вовсе нет. Свобода слова — это одно из самых базовых прав демократического общества. Что такое пропаганда? Пропаганда — это, прежде всего, высказывание какого-то определенного мнения. Гомосексуализм существует, и об этом следует говорить открыто, а не пытаться как-то утаить эту информацию».

Торбьен Ягланд напомнил также, что «Советом Европы принята резолюция, которая защищает права человека, права гомосексуалистов и лесбиянок», и что у России имеются обязательства перед Советом Европы, поскольку Россия является полноправным членом этой организации.

14 декабря 2011 года депутаты Европейского Парламента одобрили резолюцию по России. В пункте 22 этой резолюции говорится, что Европейский Парламент «осуждает недавние предложения введения наказаний за публичную информацию о сексуальной ориентации и гендерной идентичности в различных российских регионах и на федеральном уровне».

Представитель МИД Франции Бернар Валеро заявил, что власти Франции внимательно следят за ситуацией вокруг рассматриваемого в Петербурге законопроекта о запрете пропаганды гомосексуализма и педофилии среди несовершеннолетних. «Франция напоминает, что она выступает против наказаний за нетрадиционную сексуальную ориентацию, а также выступает против объединения (в законопроекте — „ИФ“) таких понятий, как сексуальная ориентация и педофилия», — добавил Б.Валеро.

14 февраля 2012 года Европейский Парламент одобрил текст резолюции по политической ситуации в России, в которой 15 пунктом констатировано, что Европарламент «решительно осуждает одобрение Законодательным Собранием Санкт-Петербурга законопроекта против пропаганды сексуальной ориентации и равным образом осуждает аналогичные законы, принятые в Рязанской, Архангельской и Костромской областях, призывает все органы российской власти остановить ограничение свободы выражения в отношении сексуальной ориентации и гендерной идентичности в соответствии с Европейской Конвенцией прав человека и Международным пактом о гражданских и политических прав».

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=Hmucr0l1wUA Russia: Don't Go There. We Will Not Be Silenced]

Мировое ЛГБТ-сообщество обратилось к губернатору Петербурга Георгию Полтавченко, требуя не подписывать закон. На сайте AllOut.org выложено видеообращение к Полтавченко, под которым по данным на 1 февраля было собрано около 70 тысяч подписей. «Губернатор Санкт-Петербурга хочет сделать свой город номером один в мире для туристов. Если он примет закон, мы туда не поедем. Миллионы людей туда не поедут», — говорится в ролике.

Хельсинки, Финляндия 12 апреля 2012 года члены финской организации SETA совместно с правозащитниками из Amnesty International провели у дворца «Финляндия» акцию протеста в связи с принятием в Санкт-Петербурге упомянутого закона и высказались против приезда в Финляндию подписавшего закон губернатора Георгия Полтавченко.

Генеральный консул Нидерландов Йенес де Мола заявил, что петербургский закон противоречит международному законодательству. В интервью Piter.tv он сказал: «Россия — член множества международных организаций, членство в которых подразумевает соблюдение фундаментальных прав и свобод человека, в том числе право выбора сексуальной ориентации. Ваше правительство считает иначе и мы с ним ведем дискуссии».

Глава представительства Европейского Союза в РФ Фернандо Валенсуэла 30 мая 2012 года заявил, что принятый в Санкт-Петербурге закон о запрете пропаганды гомосексуализма и педофилии среди несовершеннолетних идет вразрез с обязательствами Российской Федерации как страны, подписавшей Европейскую конвенцию по правам человека.

Милан, Италия. Местным советом 22 ноября 2012 года была принята резолюция в знак протеста против санкт-петербургского закона.

Правоприменительная практика и обжалование закона

Первое наказание по статье о пропаганде гомосексуализма в Санкт-Петербурге было назначено судом в мае 2012 года за одиночный пикет Н. А. Алексеева у Смольного, состоявшийся 12 апреля. Он был оштрафован на 5 тыс. руб. за плакат с цитатой Фаины Раневской: «Гомосексуализм — это не извращение. Извращение — это хоккей на траве и балет на льду»..

Алексеев заявил, что факт применения закона на практике открывает широкие возможности по его обжалованию в Конституционном Суде РФ и Европейском суде по правам человека. Он сообщил о своём намерении осуществить это. 14 мая Николай Алексеев обжаловал решение в Смольнинском районном суде Петербурга как нарушающее российскую Конституцию и Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод.

В июне решение было оставлено в силе, и Алексеев обжаловал его в Уставном суде Санкт-Петербурга. Вслед за этим Алексеев обжаловал санкт-петербургский закон в Европейском суде по правам человека и потребовал признать, что Россия нарушила в отношении него две статьи Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод: статью 10 — право на свободу выражения мнений и статью 14 — запрет дискриминации.

В сентябре 2012-го года Судебная коллегия Верховного суда признала законным запрет пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. При этом Верховный суд оговорил, что гей-активисты вправе распространять информацию о гомосексуальности общего и нейтрального содержания, а недопустимо именно активное навязываение информации.

«Запрет пропаганды гомосексуализма не препятствует реализации права получать и распространять информацию общего, нейтрального содержания о гомосексуальности, проводить публичные мероприятия в предусмотренном законом порядке, в том числе открытые публичные дебаты о социальном статусе сексуальных меньшинств, не навязывая гомосексуальные жизненные установки несовершеннолетним как лицам, не способным в силу возраста самостоятельно критически оценить такую информацию.»

4 декабря 2013 года Конституционный Суд Российской Федерации признал питерский закон не противоречащим основному закону страны.

Ссылки

• Закон Санкт-Петербурга от 07.03.2012 № 108-18 [gov.spb.ru/law?d&nd=537913971&razdel=888800001&prevDoc=537913971&spack=010listid%3D010000000700%26listpos%3D0%26lsz%3D21%26nd%3D888800001%26nh%3D0%26razdel%3D888800001%26 «О внесении изменений в Закон Санкт-Петербурга „Об административных правонарушениях в Санкт-Петербурге“»]
• [www.comingoutspb.ru/assets/files/homophobic%20bill/updated/cnsi.pdf Заключение Центра независимых социологических исследований]
• [www.comingoutspb.ru/assets/files/homophobic%20bill/updated/urix.pdf Заключение АНО «ЮРИКС» на проект закона г. Санкт-Петербурга "О внесении изменений в Закон Санкт-Петербурга «Об административных правонарушениях в Санкт-Петербурге»]
• [www.aif.ru/society/article/53425 Фобии Петербурга. Как культурная столица России стала «Содомит-фри-сити»] // АиФ, 11.07.2012

Отрывок, характеризующий Закон против пропаганды гомосексуализма в Санкт-Петербурге

30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.