Закоркин, Николай Степанович

Николай Степанович Закоркин
Дата рождения	27 февраля (12 марта) 1917(1917-03-12)
Место рождения	Стрункино, Российская империя
Дата смерти	8 октября 1944(1944-10-08) (27 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1944
Звание	старший сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Степанович Закоркин (1917 год — 8 октября 1944) — участник Великой Отечественной войны, старший сержант, член ВКП(б). Герой Советского Союза (24.03.1945 посмертно).

Биография

Николай Закоркин родился в 1917 году в селе Стрункино (ныне Сладковский район Тюменской области) в крестьянской семье. Рос без отца, окончив четыре класса школы, с 13 лет работал в колхозе, помогая матери растить трёх сестёр. После того, как мать вторично вышла замуж, переехал с семьёй в Новоандреевку (также в Сладковском районе). В 1934 году, работая с отчимом, Фёдором Пивоваровым, в «Заготзерне», Николай познакомился со своей будущей женой Марией Метелицей. Они поженились через два года.

В 1938 году был призван на действительную службу в РККА. Служил в Сибирском военном округе, уволен в запас в 1940 году. В 1941 году устроился путевым рабочим на Омскую железную дорогу. Жена Мария родила Николаю сына и к началу войны была беременна дочерью.

В июне 1941 года вторично призван в армию Маслянским райвоенкоматом Омской области. По окончании школы сержантов направлен на фронт, в боевых действиях принимал участие с февраля 1942 года на Волховском, а затем на Карельском фронте. К июлю 1943 года имел звание старшего сержанта и был назначен помощником командира разведывательного взвода 2-го отдельного лыжного батальона 2-й отдельной лыжной бригады Карельского фронта, державшей оборону вдоль северо-восточного побережья Сегозера. К октябрю того же года 15 раз успешно побывал во вражеском тылу, несколько раз добывал пленных, 4 ноября 1943 года награждён орденом Красной Звезды. В июле 1944 года, в составе 33-й лыжной бригады, в разгар боя Закоркин заменил погибшего командира взвода и во главе бойцов взвода ворвался в траншеи противника; 25 августа 1944 года награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, а 30 августа — вторым орденом Красной Звезды.

После расформирования 33-й лыжной бригады большая часть её личного состава, включая старшего сержанта Закоркина, была направлена на доукомплектование 65-й стрелковой Новгородской Краснознамённой дивизии. В её составе под начало Закоркина поступило отделение 3-й стрелковой роты 60-го стрелкового полка, и с ней он принял участие в Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесской операциях. В первый день последней, 7 октября 1944 года, его полк должен был овладеть высотой Большой Кариквайвишь — основным опорным пунктом первого рубежа обороны противника. Закоркин со своим отделением, скрытно подобравшись к неприятельскому дзоту, уничтожил связкой гранат расчёты противотанковой пушки и станкового пулемёта, затем лично подавил гранатой вторую огневую точку, позволив своим бойцам продолжить наступление, и водрузил на вершине высоты красный флаг. Партработник К. Ф. Калашников в своих мемуарах пишет:

Закоркин со своим отделением с самого начала атаки шел в первой цепи. Дорогу преградил огонь из вражеского дзота. Приказав подчиненным стрелять по амбразуре, Закоркин пополз в обход, пролез через проволочное заграждение и забросал дзот противотанковыми гранатами. Но не успели разделаться с этой огневой точкой, ожила соседняя, снова прижав к земле роту. Закоркин и на этот раз сумел незаметно подобраться к противнику и бросил гранату в амбразуру. Рота ринулась вперед и завязала рукопашную схватку во вражеской траншее. Так, преодолевая одно препятствие за другим, старший сержант прокладывал дорогу к вершине горы, не расставаясь с алым флагом на коротком древке. Перед боем старший сержант наказал своим подчиненным: если он не дойдет, пусть флаг примет тот, кто окажется поблизости от него. Но флаг надо донести обязательно!

В ходе дальнейших боевых действий командир взвода Закоркина был тяжело ранен и старший сержант взял командование взводом на себя. Противник, потеряв опорную высоту Карикайвишь, отступил за реку Титовку, взорвав за собой мост. Однако стрелковый взвод под командованием Закоркина под вражеским огнём вброд форсировал реку, закрепился на плацдарме на её западном берегу и обеспечил быструю переправу остального полка и окружение немецких частей. В ходе этого боя, 8 октября 1944 года, старший сержант Николай Закоркин погиб. 24 марта 1945 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Был похоронен в братской могиле на 29-м километре дороги Лиинахамари—Никель (Печенгский район Мурманской области). Оставил после себя жену Марию, сына Анатолия и дочь Надежду.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• орден Ленина
• орден Отечественной войны 1-й степени
• два ордена Красной Звезды

Память

Именем Николая Закоркина на его родине, в селе Сладково Тюменской области, названа улица. Его имя присвоено дому культуры на станции Новоандреевская Сладковского района Тюменской области. Большой морозильный траулер Мурманского порта также носит имя Николая Закоркина.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Сорокажердьев В. [kolanord.ru/html_public/col_avtory/Sorokagerdev_Oni_srgalis_2007/index.html#92 Закоркин Николай Степанович] // Они сражались в Заполярье : Герои Советского Союза, 1939—1945. — Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2007. — С. 88.</span>

Ссылки

 Николай Васильевич Уфаркин. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3814 Закоркин Николай Степанович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 4 мая 2016.

Отрывок, характеризующий Закоркин, Николай Степанович

– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.