Закхаймские ворота
Координаты: 54°42′34″ с. ш. 20°32′16″ в. д. / 54.7095278° с. ш. 20.5378611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.7095278&mlon=20.5378611&zoom=14 (O)] (Я)
Закхаймские ворота (нем. Sackheimer Tor) — памятник истории и культуры федерального значения, одни из семи сохранившихся городских ворот Калининграда, современное пространство арт-платформы «Ворота» на пересечении Московского проспекта и Литовского вала.
Содержание
История
Первые ворота на этом месте построены как часть вального укрепления Кёнигсберга в начале XVII века. 
Нынешнее здание Закхаймских ворот возведено в середине XIX века. До конца XIX века ворота были контрольно-пропускным пунктом при въезде в город. После того, как валы утратили оборонную функцию, ворота стали своего рода аналогом триумфальной арки.
В начале XX века военное ведомство передало Закхаймские ворота городу. После этого часть казематов снесли и к воротам пристроили жилые дома.
После Второй мировой войны до 2006 года Закхаймские ворота использовали как склад.
В 2006 году началась реставрация ворот. После реставрации ворота были переданы федеральному государственному учреждению «Центр стандартизации и метрологии».
В 2013 году Закхаймские ворота были отданы под управление «Калининградского союза фотохудожников»[1], совместно с ним группа независимых кураторов инициировала создание арт-платформы «Ворота». Оригинальная архитектура здания и его исторические ценности сохранены.
Архитектура
Закхаймские ворота имеют один проезд в виде арки. В прошлом по бокам были также меньшие арки, которые, возможно, использовались как пешеходные проходы, однако до наших дней они не сохранились. На углах Закхаймских ворот расположены четыре башни: две круглые со стороны города и восьмигранные с внешней стороны. Со стороны города ворота были украшены горельефами Иоганна Давида Людвига Йорка и Фридриха Вильгельма Бюлова, с внешней стороны — изображением чёрного орла (Орден Чёрного орла был высшей наградой Пруссии).
По своей архитектуре Закхаймские ворота похожи на Фридрихсбургские — такие же тяжеловесные, массивные и прочные.
Пустотелые башни имеют узкие стрельчатые окна, сверху прикрытые декоративными коронами. Между ними расположены защитные зубцы. Чуть выше раньше были размещены горельефы генерала фон Йорка и генерала фон Бюлова, которые во время войны с Наполеоном собрали народное ополчение и участвовали в освободительных походах 1813−1815 годов[2]
Арт-платформа «Ворота» в Закхаймских воротах
В 2013 году Закхаймские ворота были отданы под управление «Калининградского союза фотохудожников», совместно с ним группа кураторов инициировала создание арт-платформы «Ворота». Внутри здания провели масштабную реконструкцию: были установлены окна, проведены коммуникации, в 2015 году построен второй этаж. С 2013 года арт-платформа «Ворота» активно функционирует: два раза в месяц здесь проходят выставки современного искусства от местных авторов, а также художников из других городов России и мира. Также здесь происходят различные мероприятия публичного и просветительного характера: кинофестивали, мастер-классы, лекции, конференции. Кроме того, в «Воротах» работает кофейня «Хлеб и Турка» и коворкинг «СтолСтул».
Напишите отзыв о статье "Закхаймские ворота"
Примечания
- ↑
. [nevar.livejournal.com/81281.html «Кенигсбергские врата: Закхаймские ворота»]. Живой Журнал (25 ноября 2013). — Пост в Живом Журнале. Проверено 4 марта 2015.
- ↑ [kgd.ru/gid/3718-zakhajmskie-vorota Закхаймские ворота]. kgd.ru. Проверено 3 марта 2016.
См. также
- Королевский сиротский дом — одно из старейших гражданских зданий города, расположено рядом с Закхаймскими воротами
Литература
- Авенир Овсянов. «В казематах королевского форта». Калининград: «Янтарный сказ», 1999.
Ссылки
- [artvorota.ru/ Сайт арт-платформы «Ворота»]
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Закхаймские ворота
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
