Залесский, Бронислав Францевич

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Залесский, Залеский и Литвин

Залесский, Бронислав Францевич
Первый слева Залесский, в Каратауской экспедиции, на рисунке Т. Г. Шевченко — «Шевченко среди товарищей», 1851 год.
Род деятельности:	политический деятель, журналист, издатель, историк, художник
Дата рождения:	1819(1819)
Место рождения:	Вызна, Минская губерния, Российская империя, ныне Солигорский район Минской области
Гражданство:	Российская империя
Подданство:	Российская империя
Дата смерти:	2 января 1880(1880-01-02)
Место смерти:	Ментона, Франция

Бронислав Францевич Залесский (Залеский) (польск. Bronisław Zaleski; белор. Браніслаў Францавіч Залескі); псевдоним — Литвин (польск. Lićwin); 1819 или 1820 года рождения, Вызна (ныне Красная Слобода Солигорского района), Минская губерния, Российская империя — 2 января 1880, Ментона, Франция) — польский и белорусский политический деятель, журналист, издатель, историк и художник.

Биография

Б. Залесский родился в дворянской семье в Минской губернии. Получил домашнее воспитание, пройдя курс гимназии, в 1837 году поступил в Дерптский университет, но год спустя, за участие в кружке польских студентов, связанном с конспиративной организацией Ш. Конарского, был исключен и арестован.

После двухлетнего пребывания в тюрьме под следствием, Залесский был выслан под надзор полиции в Чернигов. 1842 году окончил Харьковский университет. Ссылка закончилась в 1845 году. По возвращении поселился в Вильне и установил связи с участниками польского освободительного движения. В 1846 году последовал второй арест. По окончании следствия Залесского приговорили к отправке рядовым «с правом выслуги» в линейные батальоны Отдельного Оренбургского корпуса. С 1848 года по 1856 год служил во втором (Оренбург), четвертом (Ак-Мечеть), седьмом (Златоуст) и девятом (Богословский завод) линейных батальонах. Здесь он подружился с военнослужащими Т. Г. Шевченко, С. Сераковским и А. Н. Плещеевым.

Командированный в 1851 году в состав Каратауской экспедиции А. И. Антипова вместе с Тарасом Шевченко и Людвигом Турно, по возвращении был «за отлично-усердную службу» произведен в унтер-офицеры. В 1853 году, за отличия под Ак-Мечетью, получил производство в офицеры. 12 июня 1856 года, в связи с прошением об отставке, был уволен со службы в чине прапорщика 2-го линейного батальона.

С Т. Г. Шевченко Б. Залесского сблизили общность взглядов, увлечение живописью и продажа рисунков. Благодаря приглашению Залесского участвовать в качестве художника в Каратауской экспедиции, Т. Г. Шевченко получил возможность вернуться к запрещённому ему рисованию. В письме Б. Залесскому от 15 сентября 1856 года, он писал: «без тебя все-таки я сирота круглый в Оренбургском безлюдном краю».

Выехав на малую родину в Минскую губернию, Б. Залесский жил в родовом имении Рачкевичи под Слуцком и ряде других городов, служил в редакционных комиссиях по подготовке крестьянской реформы. В 1860 году получил заграничный отпуск и более в Россию не возвратился.

Находясь за рубежом, жил в Дрездене, Риме, Париже, Залесский поддерживал связи в революционными (террористическими) организациями, готовившими новое выступление (бунт); ему, в частности, была поручена покупка оружия для повстанцев Северо-Западного края России. В течение многих лет сотрудничал в польской эмигрантской прессе, снискал популярность как историк и художник. С 1866 года он был секретарём Историко-литературного общества (польск. Towarzystwo Historyczno-Literackie) и редактором «Анналов Историко-литературного общества» (польск. Rocznik Towarzystwа Historyczno-Literackiego), в том же году издал книгу «Wygnańcy polscy w Orenburgu» (Польские ссыльные в Оренбурге).

С 1868 года директор Польской библиотеки в Париже, член Академии знаний (предшественницы Польской академии наук), автор и издатель биографических и мемуарных работ, посвященных Адаму Чарторыйскому, Иерониму Кайсевичу и Людвику Орпишевскому. В 1865 году издал в Париже альбом «Жизнь киргизских степей» на французском языке.

Член польского политического салона «Отель Ламбер» в Париже и друг Циприана Норвида.

Умер от туберкулеза в Ментоне.

Творчество

Библиография

• Michał Bakunin i odezwa jego do przyjaciół rossyjskich i polskich. Księgarnia Polska, 1862.
• Ignacy Krasicki, Bronisław Zaleski, Ksawery Pillati. Bajki i przypowieści. Nakładem Bolesława Maurycego Wolffa, 1880.
• Michał Zaleski, Bronisław Zaleski. Pamietniki Michała Zaleskiego, wojskiego wielkiego ksiestwa Litewskiego, posła na Sejm czteroletni. 1879.
• Z źycia Litwinki 1827—1874: Z listów i notatek zloźyt Bronisław Zaleski. 1876. Белорусский перевод: «З жыцця літвінкі» (о Гелене Скирмунт). Минск, 2009.
• La vie des Steppes Kirghizes. Paris, J.B. Vasseur, 1865. Перевод: Залесский, Бронислав. Қазақ сахарасына саяхат: Пер. с фр. Алматы: ӨНЕР, 1991.- 131 бет. На каз. и рус. яз.
• Залеский Б. Ф. Из заметок о Шевченко. (1849—1852. Шевченко в ссылке. Его участие в экспедиции А. И. Бутакова по составлению карты Аральского моря и в поездке на Мангышлак. В тексте — комментарии к письмам Шевченко к автору за 1853—1857 гг. со сведениями о творчестве Шевченко в ссылке.) В кн.: Т. Г. Шевченко в воспоминаниях современников. М., 1962, с. 237—241. Примеч.: с. 444—446.
• Залесский Б. Қазақ сахарасына саяхат. Алматы, 1991.- 132 бет.
• Залесский Б. Қазақ даласының өмірі. Астана: Аударма, 2003. - 264 б.

Художественное

• Konie zbiegane wg obrazu Juliusza Kossaka rysował Bronisław Zaleski.jpg

  «Кони понесли», по картине Юлиуша Косака, рисунок, вторая половина ХІХ века, Народный музей в Кракове.

• Pejzaż z domem według Rembrandta.jpg

  «Пейзаж с домами», по картине Рембранта, офорт, после 1863 года.

• Зыгмунт Серакоўскі ў вязніцы.jpg

  З. Сераковский в тюрьме, рисунок, 1863 год.

• Б. Залескі. У юрце.jpg

  «В юрте», иллюстрация в книге «Жизнь киргизских степей».

Литература

• Wiesław Caban, Z Orenburga do Paryża. Bronisław Zaleski 1820—1880, 2006, 248 s. + 12 s. nlb. + mapa, format B5, ISBN 83-7133-303-X (biografią Bronisława Zaleskiego — jego działalności jako uczestnika spisków niepodległościowych lat 40. XIX wieku na Litwie, ukazującą losy zesłania na linii orenburskiej w latach 1848—1856 na Syberię, a także przedstawiającą postać B. Zaleskiego jako działacza obozu Czartoryskich w dobie powstania styczniowego, a po jego upadku organizatora życia kulturalnego emigracji polskiej w Paryżu).
• Зұлхаров Ғ. «Қазақты ат үстінде тану керек» Мәтін: Поляк суретшісі Бронислав Залесскийдің туғанына 180 жыл. // Дидар. 2000.
• Беларуская энцыклапедыя. Т. 6. — Мн., 1998 (год рождения 1820 г.)
• Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. Т. 3. — Мн., 1996. (год рождения 1820 г.)
• Белорусская ССР : крат. энцикл. Т. 5. — Мн., 1982. (год рождения точно не установлен: 1819 или 1820)

Ссылки

• [kraeved.opck.org/biblioteka/enciklopedii/ose/z.php Бронислав Залеский] в справочном издании Оренбургская Шевченковская энциклопедия
• [www.marakou.by/by/davedniki/represavanyya-litaratary/tom-i?id=19474 Бронислав Залесский] в справочном издании «Рэпрэсаваныя лiтаратары, навукоўцы, работнiкi асветы, грамадскiя i культурныя дзеячы Беларусi. 1794—1991. Том I»
• [spadchyna.org/index.php?option=com_content&view=article&id=1041:3aecki-&catid=36:2009-10-27-12-02-55&Itemid=467 Энциклопедическая статья о Залесском] на сайте Культурна асветнiцкi клуб «Спадчына»
• [www.buzina.org/vurdalak-taras-shevchenko/2010-11-27-14-42-56.html Сайт О. Бузина, Привилегированный солдат | «Вурдалак Тарас Шевченко».]

Отрывок, характеризующий Залесский, Бронислав Францевич

Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.