Залит, Иван Яковлевич

Иван Яковлевич Залит
Имя при рождении:	Иван (Ян) Яковлевич Залит
Род деятельности:	учитель, большевик
Дата рождения:	24 ноября 1876(1876-11-24)
Место рождения:	село Лавры, Паниковская волость, Псковский уезд, Псковская губерния
Гражданство:	РСФСР
Подданство:	Российская империя
Дата смерти:	22 октября 1918(1918-10-22) (41 год)
Место смерти:	Талабские острова, Псковская губерния

Иван (Ян) Яковлевич Залит (24 ноября 1876, с. Лавры, Псковская губерния — 21-22 октября 1918 года, Талабские острова, Псковское озеро, Псковская губерния) — учитель, революционер, участник гражданской войны, руководитель совета рыбацких депутатов; член РСДРП(б) с 1906 года.

Биография

Отец Ивана Залита, Яков Залит, портной, этнический латыш, проживавший в селе Лавры, Псковской губернии. После окончания школы Иван поступил, и в 1903 году окончил Псковскую учительскую семинарию. Получив диплом учителя земской школы, работал учителем: в начальном училище в Холмском уезде Псковской губернии, затем — в Сиксненской начальной школе вблизи города Апе Лифляндской губернии, в Видрижской начальной школе под Ригой. С 1905 года активно участвовал в политической деятельности, вступил в РСДРП в 1906 году. С 1916 стал работать учителем на о. Талабск (Псковское озеро), где создал подпольную большевистскую организацию. После Октября 1917 года участвовал в формировании органов советской власти в Псковском уезде, был избран председателем Совета рыбацких депутатов.

В 1918 году, в период германской оккупации Пскова и части волостей Псковского уезда, избран председателем исполкома уездного Совета, действовавшего на свободной от врага территории. Заботился об обеспечении рыбаков хлебными продуктами. Принимал участие в создании красноармейских отрядов. На Талабских островах Иван Залит и И. С. Белов сформировали вооруженный отряд, командиром которого был избран коммунист Осип Иванович Хорев. Иван Залит погиб от рук белогвардейцев во время их налета на остров Талабск. И. Я. Залит и его сподвижники — талабские рыбаки И. С. Бе­лов, И. И. Галахов, О. И. Хорев и И. В. Шляпников были схвачены и замучены.

Об убийстве на Талабских островах Ивана Залита сообщала центральная печать Советской России 26 октября 1918 года: «Талабские острова были заняты белогвардейцами, среди которых много германских офицеров. Приехали они на пароходах „Елизария“ и „Псков“. Захваченный ими в Талабске бывший председатель Псковского уездного Совдепа Залит утоплен в озере. Члены исполкома заключены в тюрьму. Проводится насильственная мобилизация от 18 до 45 лет… Получено воззвание Рижского бюро по набору добровольцев в Северную армию. Определенно указывается в воззвании, что германское правительство помогает белым людьми, оружием, снаряжением и деньгами. Воззвание подписано генералом Никифоровым. В Пскове возобновила деятельность царская охрана, работающая в контакте с немцами».

Память

В память об Иване Залите Псковский губернский Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов принял решение от 9 февраля 1919 года, переименовать остров Талабск и присвоить ему имя 3алита. В Пскове именем 3алита назван переулок на Запсковье (до 1964 года — Кладбищенский переулок) вблизи Аллейной и Кузнецкой улиц.

Отрывок, характеризующий Залит, Иван Яковлевич

Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.