Заложник

Запрос «Заложница» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Зало́жник — человек, удерживаемый силой с целью заставить кого-либо (родственников заложника, представителей власти или т. п.) совершить определённые действия, выполнить некие обязательства или воздержаться от совершения нежелательных действий ради освобождения заложника, недопущения его убийства или нанесения вреда его здоровью.

Практика взятия заложников была распространена с древнейших времён, где заложники из числа родственников правителей отдельных территорий являлись гарантией их лояльности по отношению к удерживающим заложников правителям других территорий. Известны также случаи «горизонтального» заложничества, когда стороны обменивались заложниками в виде гарантий выполнения обязательств. В ходе войн заложники нередко брались для дополнительного давления на противника или использования в качестве «живого щита».

В настоящее время международными договорённостями (Женевской конвенцией, Конвенцией ООН о борьбе с захватом заложников и т.д.) и национальными законами стран мира взятие заложников запрещено и является тяжким преступлением. Однако практика взятия заложников осталась широко распространена в террористических акциях, а также иногда используется государствами для давления друг на друга или политических противников внутри страны.

Виды взятия заложников

Взятие заложников может выражаться в различных формах и преследовать различные цели. Наиболее простым и древним случаем является «вертикальное» взятие заложников с целью вымогательства чего-либо, то есть создания новых обязательств перед захватчиком, случаи взятия заложников с целью принуждения к выполнению существующих обязательств встречаются реже, а случаи «горизонтального» заложничества, когда предоставление заложников являлось добровольным решением одной из сторон, остались лишь в истории. В последнее время при террористических атаках захват заложников стал самоцелью деяния.

Непрямое удержание заложников

В настоящее время взятие заложников является тяжким преступлением, однако как инструмент давления на людей и организации остаётся крайне эффективным. Поэтому произошла мутация процесса взятия заложников, когда силой удерживается не собственно человек, а его вещи (как правило, документы или средства передвижения), без которых он фактически является заложником, так как не может покинуть место заточения не подвергаясь опасности или преследованию. В этом случае, как правило, действующее законодательство не нарушается и организаторы деяния не привлекаются к ответственности.

Особенно распространено подобная форма взятия заложников с целью принуждения к выполнению неких обязательств (зачастую, обязательств третьей стороны). Так, подобная практика довольно широко распространена в туристическом бизнесе, когда владельцы отелей изымают и удерживают документы туристов при сомнениях в оплате оказанных услуг турфирмой.

История взятия заложников

Древний мир

Заложничество известно с древнейших времён, когда оно использовалось как методика обеспечения лояльности среди покорённых народов. Для этого завоеватели забирали с собой заложников из числа родственников правителей. Нередко подобная практика обеспечивала такую покорность местных царей и князей, что они полностью теряли независимость, становясь фактически «чиновниками» метрополии.

Данное явление получило повсеместное распространение - от древнего Египта, Римской империи и древнего Китая до первых славянских государств. Исследователи полагают, что заложничество имеет столь же древнюю историю, как война и месть. Известно, что ещё 2300 лет до н.э. при Саргоне Древнем представителей знатных родов держали при дворе в качестве заложников.

«Горизонтальное» заложничество так же было распространено в древнейшем мире. При этом отправление заложников носило добровольный характер и демонстрировало высокую готовность соблюдать достигнутые договорённости. Отношение к подобным добровольным заложникам у «залогодержателей» было почтительным, им предоставляли всё необходимое. В средние века и новое время горизонтальное заложничество сменилось близкими по смыслу династическими браками.

Средние века

Японский сёгун Иэясу Токугава в начале 17 века для сохранения своей власти, полученный в ходе гражданской войны между влиятельными японскими дайме широко использовал институт заложничества. При нём все представители влиятельных родов Японии должны были часть времени проводить в его замке Эдо (нынешний Токио), а при их отсутствии в замке в заложниках оставались их ближайшие родственники.

Новое время

Во Франции после переворота 30 прериаля VII года Республики (18 июня 1799 г.) был принят Закон о заложниках для борьбы с роялистскими восстаниями в Вандее. В целях предотвращения убийств республиканцев были взяты в качестве заложников родственники эмигрантов, заключены в тюрьму и подлежали казни при любой попытке к бегству. Наполеоном в 1796 году были использованы аналогичные меры по борьбе с восстанием в Ломбардии.

В ходе франко-прусской войны 1870 года, пруссаки также между сдачей города и его окончательной оккупацией брали заложников в качестве гарантии от вспышек насилия со стороны жителей. Расстрелы заложников производились только в случае гибели прусских солдат. Также пруссаки брали в заложники выдающихся людей или чиновников из городов или районов для обеспечения выплаты городами репараций (при неуплате репараций их не расстреливали, а лишь удерживали в плену). Для предотвращения диверсий некоторое число французов были размещены на прусских военных поездах.

Во время Первой мировой войны германские власти осуществляли расстрелы заложников в оккупированных городах, в которых партизаны или прорвавшиеся в тыл казаки нападали на германских солдат (например, в городах Анденна, Тамин, Калиш, Ченстохова).

В период завоевания Сибири русскими властями удерживались аманаты — заложники из родоплеменной знати, которых держали под караулом в уездных городах и острогах, чтобы соплеменники исправно платили ясак. Аманаты содержались на «аманатском дворе», где находилась особая караульная изба. Порядок перемены аманатов устанавливался по соглашению с ясачными людьми. Аманатам полагалось казённое содержание. С енисейских кыргызов аманатов брали сибирские воеводы и Алтан-ханы. Русские власти продолжали удерживать аманатов вплоть до 30-х гг. 18 в.

В июне 1915 года, в соответствии с распоряжением главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерала Н. И. Иванова, главному начальнику Киевского военного округа предписывалось взять заложников из числа немцев-колонистов в соотношении 1 заложник на 1000 человек населения. По этому же распоряжению у населения колоний предполагалось изъять практически всё продовольствие, а в места проживания немцев должны были поселить беженцев. Заложников предписывалось поместить в тюрьму до конца войны, в случае невыполнения населением данного распоряжения, им угрожала смертная казнь. По мнению историка С. Г. Нелиповича «это редчайший в истории пример, когда заложников брали из числа собственного населения». Данный исключительный пример после Октября 1917 года был распространен большевиками на все коренное население.

Новейшее время

Гражданская война в России

Взятие заложников широко применялось советской властью во время Гражданской войны в России и красного террора в 1918—1922 годах. Большинство из вовлеченных в гражданскую войну на стороне большевиков (40% от их общего числа) старых дореволюционных военных специалистов было принуждено красными воевать на их стороне под угрозой расстрела членов их семей, превращенных в заложников. Примером взятия заложников государственными органами исполнительной власти является приказ Народного комиссара внутренних дел Г. И. Петровского от 3 сентября 1918 года, опубликованный в Еженедельнике ВЧК:

Все известные правые эсеры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должно быть взято значительное количество заложников. При малейших попытках сопротивления должен применяться массовый расстрел.

— Еженедельник ВЧК. 1918. N 1. С. 11.

Отдельные военачальники Белого движения также издавали приказы о взятии заложников, например, в приказе полковника Крейчего от 11 мая 1919 года говорилось о взятии заложников из числа жителей населенных пунктов расположенных в 20 верстной зоне от полотна железной дороги, их расстреле, сжигании подозрительных деревень, при совершении диверсий вызвавших крушение эшелонов и невыдаче виновных. Однако правительство Колчака, если узнавало о подобных приказах, отменяло их. Генерал М. Жанен выразил недовольство отменой приказа Крейчего и сослался на схожий приказ губернатора Енисейской и части Иркутской губернии генерала С. Н. Розанова, особого уполномоченного Колчака в г. Красноярске от 27 марта 1919 года, в котором, в частности, говорилось:

...6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно.

—

.

В ответ колчаковский МИД сообщил, что и приказ Розанова был отменён..

Позже Колчак во время суда над ним подчеркнул своё отрицательное отношение к заложничеству:

Попов. Вы запретили, а не предали суду за это убийство?

Колчак. Нет, потому что я считал, что, в сущности говоря, он имеет право бороться всеми способами, какие только возможны, что есть известный пункт, который по чрезвычайным обстоятельствам дает каждому начальнику на это право, но прибегать к такому приему, как заложничество, я считал недопустимым. и считал, что ответственность лиц, не причастных к делу, недопустима.

—

.

Вторая мировая война

Ещё во время подготовки Мюнхенского путча Гитлером высказывалась идея использования помещённых в концентрационные лагеря людей в качестве заложников, угроза убийства которых должна предотвратить вмешательство иностранных государств в политику Германии. Несколько позже Гитлер, который по мнению некоторых исследователей искренне верил в существование «мирового еврейского правительства», пытался использовать евреев в качестве заложников для влияния на мировую политику через этнических евреев, обладавших значимыми финансовыми возможностями и занимающих высокие посты в других государствах.

Современная ситуация

Институт заложничества продолжает существовать и в наше время, несмотря на тот факт, что 17 декабря 1979 года Организацией Объединённых Наций была принята «Международная конвенция о борьбе с захватом заложников», которая на международном правовом уровне установила преступность взятия заложников.

Помимо «прямого» захвата, связанного с насилием над личностью, используется и «непрямое» удержание заложников, когда силой удерживается не человек, а его документы или средства передвижения, без которых его свобода ограничивается.

Взятие заложников с точки зрения права

Еще во время Гражданской войны в США инструкции, изданные в 1863 году, содержали некоторые положения о репрессалиях в адрес мирного населения, указывающие, что репрессалии должны являться только мерами принуждения. Hа Брюссельской конференции 1874 года была сделана попытка законодательно ограничить взятие заложников, однако это не удалось. Поэтому на Гаагских конференциях 1899 и 1907 годов данный вопрос уже не поднимался.

В Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года появилась статья 50:

Никакое общее взыскание, денежное или иное, не может быть налагаемо на всё население за те деяния единичных лиц, в коих не может быть усмотрено солидарной ответственности населения.

Однако Редакционный комитет этой конвенции постановил, что статья 50 не относится к казни заложников, взятых заранее, то есть репрессалии являются средством принуждения, а не наказания.

Казни заложников-военнопленных были формально запрещены Женевским соглашением 1929 года об обращении с военнопленными. До Женевской конвенции 1949 года, не существовало никаких международных соглашений о защите гражданских лиц в военное время, как не существовало и никаких норм военного права, которые запрещали бы взятие заложников и казнь невинных людей.

Действовавший еще во время Второй мировой войны параграф 358 американских «Правил ведения сухопутной войны», упоминал:

…заложники, которых берут и держат с целью предупредить какие-либо незаконные действия со стороны вооруженных сил противника или его населения, могут наказываться и уничтожаться, если противник не прекратит эти действия.

В 1948 году американский военный трибунал в Hюрнберге в одном из своих приговоров указал:

…количество казненных заложников должно соответствовать акту, совершенному противной стороной, результатом которого и явились данные репрессалии.

Женевская конвенция 1949 года запретила репрессалии, направленные против гражданских лиц, а также взятие любых заложников.

В настоящее время взятие заложников считается тяжким преступлением. Согласно статье 206 УК РФ, захват заложника наказывается лишением свободы на срок от 5 до 10 лет. Если захват заложника сопровождался рядом отягчающих обстоятельств — срок заключения устанавливается от 6 до 15 лет, а если он был совершён организованной группой или повлёк смерть заложника по неосторожности — от 8 до 20 лет. Кроме того, если с захватом заложника было сопряжено убийство или истязание, то захват заложника является отягчающим обстоятельством для этих преступлений.

Финансовый аспект

См. также: Выкуп

Теоретически большинство западных стран отвергает практику освобождения заложников за выкуп во избежание создания «рынка заложников». Есть мнение, что на практике некоторые страны выкуп платят. К таким странам, по мнению наблюдателей, относятся Франция, Италия, Германия и Испания. С другой стороны, Великобритания и США твердо придерживаются принципа и заложников не выкупают, что иногда приводит к гибели последних. Так, в сентябре 2014 боевики «Исламского государства», получив отказ в выкупе, демонстративно обезглавили американских журналистов Стивена Сотлоффа и Джеймса Фоли.

Позиция правительств Великобритании и США основана на предположении, что плата за освобождение одних заложников лишь повышает вероятность того, что в заложники попадут другие люди. Кроме того, выплаченные средства служат в дальнейшем источником финасирования международного терроризма. Так, расследование, проведенное американским изданием New York Times, обнаружило, что в результате выплаты выкупа за европейских заложников, в Ираке и Сирии образовался своеобразный «рынок заложников»: различные банды похищают граждан западных стран для того, чтобы продать их «Исламскому государству» для дальнейших политических манипуляций.

Массовый захват заложников

• Теракт на Мюнхенской олимпиаде
• Захват автобуса с детьми в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года
• Террористический акт в Будённовске
• Террористический акт в Кизляре (1996)
• Террористический акт на Дубровке
• Террористический акт в Беслане

Ссылки и литература

• Курт Бартол. Захват заложников // [books.google.com/books?id=0lAFwAgNdxMC&pg=PA287 Психология криминального поведения]. — 7. — Olma Media Group, 2004. — С. 287-290. — 352 с. — (Психологическая энциклопедия). — ISBN 9785938781054.
• Черницкий А. М. Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 381 с.: ил. — (Досье). — ISBN 5-94849-413-6
• [anthropology.ru/ru/texts/reshet/behaviour.html Решетников М. М. Особенности состояния, поведения и деятельности людей в экстремальных ситуациях с витальной угрозой (стихийные бедствия, техногенные катастрофы, теракты).]
• [hijacking.far.ru/jakshianc.html Захват автобуса с детьми в Орджоникидзе]
• [archive.is/20130416182800/www.fsb.ru/fsb/supplement/advice/zahvat.htm Как вести себя при похищении и став заложником террористов] объяснение Центра специального назначения ФСБ России для детей школьного возраста.
• [his.1september.ru/article.php?ID=200002101 Юрий КОЖИН.Заложники в годы гражданской войны в России]

Отрывок, характеризующий Заложник

Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.