Залучский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1927—1961 |
Залучский район — административно-территориальная единица в составе Ленинградской и Новгородской областей РСФСР с центром в селе Залучье, существовавшая в 1927—1961 годах.
Залучский район в составе Новгородского округа Ленинградской области был образован в августе 1927 года из 10 сельсоветов Залучской волости, 2 сельсоветов Черенчицкой волости и части Налючской волости (все волости входили в Старорусский уезд Новгородской губернии).
Всего было образовано 13 сельсоветов: Большеостровский, Боровской, Будомицкий, Дегтяревский, Залучский, Засовский, Кузьминский, Липенский, Местецкий, Пересецкий, Стречновский, Сутокский, Черенчицкий.
В ноябре 1928 года были образованы Верясский, Лукинский, Рахлицкий и Шубинский с/с. Одновременно были упразднены Большеостровский, Будомицкий, Липинский, Местецкий, Пересецкий и Черенчицкий с/с.
В 1938—1940 годах Засовский с/с был переименован Большезасовский.
5 июля 1944 года Залучский район вошёл в состав Новгородской области.
В июне 1954 году были упразднены Стречновский и Сутокский с/с. В августе 1959 года Верясский с/с был переименован в Черенчицкий, а Лукинский — в Ляховичский. В апреле 1960 года был упразднён Кузьминский с/с и образован Дубковский с/с. Одновременно Большезасовский с/с был переименован в Матасовский.
22 июля 1961 года Залучский район был присоединён к Старорусскому району, а колхоз «Великая Дружба» — к Молвотицкому[1].
Напишите отзыв о статье "Залучский район"
Примечания
- ↑ [novarchiv.org/images/novarchiv/nsa/adm_delenie_novg_obl.pdf Административно-территориальное деление Новгородской губернии и области 1727-1995 гг.]. — СПб, 2009. — 350 с.
Отрывок, характеризующий Залучский район
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
