Зальково (Тверская область)

Деревня Зальково Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Тверская областьТверская область Муниципальный район Ржевский Сельское поселение Победа Координаты 56°26′49″ с. ш. 34°22′23″ в. д.56.44694° с. ш. 34.37306° в. д. / 56.44694; 34.37306    Население 0 человек (2008) Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 172345 Автомобильный код 69 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=28248840037 28 248 840 037] Показать/скрыть карты

Залько́во — деревня в Ржевском районе Тверской области. Относится к сельскому поселению „Победа“, до 2006 года входила в состав Образцовского сельского округа.

Находится в 20 километрах к северу от города Ржева. В деревне давно нет жителей, сейчас нет и домов. По старым деревьям можно угадать направление единственной улицы деревни. В южной части деревни — братская могила воинов Красной Армии.

Ближайшие жилые деревни: в 10 км к югу — Дешевки, в 6 км к западу — Кокошилово, в 5,5 км к северу — Мологино.

История

В XIX — начале XX века Зальково было большой деревней на торговом тракте Ржев—Торжок. В 1859 году в казённой деревне Зальково Старицкого уезда 32 двора, 308 жителей. В 1886 году в деревне 56 дворов, 342 жителя; деревня входит в Мологинскую волость и принадлежит к Мологинскому приходу. Здесь сапожная мастерская и мелочная лавка. По переписи 1920 года в деревне — 506 жителей.

В 1940 году деревня Зальково в Ченцовском сельсовете Ржевского района Калининской области, в ней более 100 дворов, колхоз, школа.

В годы Великой Отечественной войны деревня была оккупирована гитлеровскими войсками 16 октября 1941 года. Освобождена 4 января 1942 войсками 39-й армии Калининского фронта в ходе зимнего наступления Красной Армии.

Во время Первой Ржевско-Сычёвской операции (июль-август 1942 года) Зальково было ближайшим тылом развернувшихся в 5-10 км к югу от неё боевых действий. Здесь находился 585 ППГ (полевой подвижный госпиталь) 30-й армии.

Воинское захоронение

По данным ОБД «Мемориал»:
Дата создания захоронения — 1954 год, до 1956 года захоронено 427 воинов, имена всех известны.

Сюда перенесены останки воинов Красной Армии из деревень: Варюшино (2 км к югу), Гороватка (3 км к востоку), Зальково, хутор Мышкин (Мишкин, 6 км к востоку).

Шефствуют над захоронением: Ржевская ПМК; с/з «25 лет ВЛКСМ»; Зальковская начальная школа.

Вид захоронения — братская могила, вокруг железная ограда 3×4 м, памятник (коленопреклоненный воин с автоматом за плечом) из бетона с мраморной крошкой, сооружен в 1957 году, автор скульптуры Стешковский.

На постаменте надпись: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость Великой Советской Родины в годы Великой Отечественной войны 1941-45 гг.»

Ниже плита, на которой высечено: «Здесь похоронены солдаты, сержанты и офицеры 188 стрелковой дивизии, 43 стрелковой бригады, 133, 312 мин. бригад, 2, 22, 137, 182, 227, 376, 431, 606, 609, 653, 673, 909, 912, 928, 945, 965, 1128, 1223 стрелковых полков, 510, 644, 660, 1028 арт.полков погибшие в период Великой Отечественной войны 1941-1945 г.»

Рядом с памятником установлены металлические плиты с выбитыми на них фамилиями погибших воинов.

По данным администрации Ржевского района на 2012 год, в братской могиле в деревне Зальково 477 захороненных.

В Музее воинской славы в деревне Полунино хранится «Книга памяти» — имена советских воинов, захороненных в братской могиле Зальково, которую начала вести учительница из Полунино Анастасия Михайловна Калошина.

Ссылки

• [rshew-42.narod.ru/200/listzal.html Список советских воинов, похороненных в братской могиле у деревни Зальково Ржевского р-на Тверской обл.]

Отрывок, характеризующий Зальково (Тверская область)

– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.