Замана

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Замана»
Тип

Общественно-политическая


Главный редактор

А. Г. Юсупов

Штатные корреспонденты

36 человек

Основана

1921

Язык

даргинский

Цена

10 руб.

Главный офис

Россия, Дагестан, Махачкала, пр. Петра I, д. 61, 8-этаж

Тираж

4500


Сайт: zamana.info/

Награды:

К:Печатные издания, возникшие в 1921 году

Замана — общественно-политическая газета на даргинском языке, издающаяся в Дагестане. Газета освещает общественно-политические события, происходящие в Дагестане, а также публикует материалы по истории и культуре даргинцев. Тираж — около 4000 экземпляров[1]. Является самой массовой газетой на даргинском языке.

Основана 1921 году. До 1925 года издавалсь под названиями «Дагъистанна Мухтарият», «Шура Дагъистан» и «Дарккван». Затем газета именовалась «Дарган», «Колхозла байрахъ» и «Дагъистанна правда».

Напишите отзыв о статье "Замана"



Примечания

  1. [www.riadagestan.ru/news/2009/02/19/77437/ Низами Казиев: «Республиканским СМИ необходимо оперативно и откровенно освещать реализацию целевых программ в Дагестане» — РИА «Дагестан» — Республиканское информационное агентство]

Отрывок, характеризующий Замана

– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.