Замбоанга
| Город
Замбоанга
Lungsod ng Zamboanga
|
Замбоа́нга (Замбоанга-Сити, Zamboanga) — город на Филиппинах, на острове Минданао в регионе Полуостров Замбоанга. Это — третий из «дипломированных» городов на Филиппинах, то есть попадает в разряд крупных городов. Статус «дипломированного» городу присвоен в 1936 г. Это также самостоятельный, не входящий в другие провинции город, равноценный отдельной провинции (См. Административное деление Филиппин), граничит с соседней провинцией — Замбоанга-Сибугей. Площадь — 1483 км². Население — 774 407 жителей. Город был основан в 1635 году испанцами, как крепость для обороны против набегов со стороны народа моро.
Содержание
Физико-географическая характеристика
Замбоанга находится на южной оконечности одноименного полуострова. Её отделяет 460 морских миль от Манилы, 365 миль — от города Кота-Кинабалу в Малайзии, и 345 миль — от Менадо в Индонезии. Дистанция в 372 морских мили отделяют Замбоангу от города Себу, и 340 миль — от города Давао. Территорию города омывает море Сулу на западе, море Сулавеси и пролив Басилан — на юге, залив Моро — на востоке.
К территории города примыкают несколько мелких островков, из которых наиболее известен Грэйт-Санта-Крус. Он служит местом отдыха, расположен в получасе езды на катере от города, и славится пляжами с «розовым песком». Этот песок образован коралловой крошкой красноватого или розового цвета.
Климат
Замбоанга находится вне зоны действия тайфунов. С марта по май — жарко и сухо. Температура достигает 22 °С. С июня по октябрь идут дожди. Рекордные температуры — 38,7 °С, 15 августа 1999 г., самая низкая — 15 °С, 27 февраля 1965 г.
История
В начале XIII века город носил название Хамбанган, в переводе — «город цветов». Первоначально сюда мигрировали разные этнические группы малайцев с островов Сулу, субаноны, таусуги, яканы и прочие, предки которых, в свою очередь, пришли с полуострова Малакка. В XV веке на всей территории данного региона распространился ислам. Город вошёл в состав султаната Холо. Испанцы, появившиеся здесь в 1596 году, вынуждены были сперва бороться с моро («маврами»), то есть местными мусульманами, населявшими район Котабато. В этот район, в 1635 году, в период правления генерал-губернатора Филиппин Хуана Сересы де Саламанка, были высланы 300 солдат, новоиспанцев из Мехико, в сопровождении 1000 себуанцев. Командовал отрядом капитан Хуан де Чавес. В самой южной части острова, на берегу залива Басилан, была заложена крепость Сан-Хосе, для контроля мусульманских пиратов. Это и был факт основания города Замбоанга.
В следующем, 1636 году, испанцы уже одержали победу над пиратами-тагальцами, и взяли существенную добычу, сокровища и рабов. Позже, с 1718 года, город остался без гарнизона, но содержался, как колония. Здесь начали активно действовать миссионеры-иезуиты. Тогда же губернатор Манилы дон Фернандо де Бустило Бустаманте и Руэда решил вновь разместить в городе войска, снести старую крепость и выстроить новую. В XVIII веке Замбоанга играла роль главной военно-морской базы испанцев в южной части Филиппин.
Во время борьбы испанцев с американцами Замбоанга оставалась оплотом испанских войск, и они покинули её только в 1899 году. Американцы, установив своё владычество на Филиппинах, основали Провинцию Моро с центром в Замбоанге. В историю вошел печально известный генерал Джон Першинг, по прозвищу «Блэк Джэк», репрессировавший местных сопротивленцев.
Население
Город имеет такие эпитеты, как «Прекрасная Замбоанга» и «Латинский город Азии». Самым древним его населением были этнические малайцы, переселившиеся с континента. Впоследствии большая часть их смешалась с испанскими колонизаторами, в составе современного населения преобладают метисы.
В быту здесь распространен креольский язык, чабакано (чавакано) де Замбоанга, или замбоангуэньо, возникший на основе испанского. Язык имеет испанскую (кастильскую) лексику, но синтаксис и отдельные грамматические правила взяты из местных языков. Многие жители говорят также по-испански и по-английски.
Динамика роста населения Замбоанги
| год | число (чел.) | прирост |
|---|---|---|
| 1898 | 19 844 | - |
| 1903 | 20 69 | 2 4,3 % |
| 1918 | 42 007 | 103,0 % |
| 1939 | 73 894 | 75,9 % |
| 1948 | 103 317 | 39,8 % |
| 1960 | 131 489 | 27,3 % |
| 1970 | 199 901 | 52,0 % |
| 1975 | 265 023 | 32,6 % |
| 1980 | 343 722 | 29,7 % |
| 1990 | 442 345 | 28,7 % |
| 1995 | 511 139 | 15,6 % |
| 2000 | 601 794 | 17,7 % |
| 2007 | 774 407 | 28,7 % |
| 2010 | 843 201 | 8,9 % |
Экономика
Экономика направлена главным образом на переработку сельскохозяйственных продуктов и рыболовство. В этих отраслях занято 70 % населения.
Около берегов Замбоанги произрастает один из видов морских водорослей, Eucheuma Cottonii, который используется в разных отраслях хозяйства, как сырье. Поэтому в коммерческих целях его выращивают искусственно.
Большое место в хозяйстве города занимает лов сардин. Сардины экспортируются в другие регионы Филиппин и в страны, в страны Европы, Ближнего и Дальнего Востока, в США. На 8 консервных фабриках работает около 15 000 рабочих. В день производится около 1000 тонн консервов.
В Замбоанге производится также каучук, копра, абака, фрукты, выращивается жемчуг, представлена переработка древесины ценных тропических пород деревьев.
Образование
Образование в Замбоанге построено по американскому образцу. В сфере образования ведущий язык — английский. Школы подразделяются на публичные и частные. Занятия начинаются в июне и заканчиваются в марте. Некоторые колледжи имеют два семестра — в июне-октябре первый, и в ноябре-марте — второй.
В городе представлены учебные заведения пяти уровней, дошкольные, начальные школы (6 лет обучения), средние школы (4 года), и далее следуют колледжи и университеты. В высших учебных заведениях учиться нужно от 4 до 8 лет(как например, в медицинских и юридических).
В Замбоанге имеется три важных университета: Атенео де Замбоанга, университет Западного Минданао, университет Замбоанги.
Достопримечательности
- Бульвар Кава-Кава — парк возле моря, удобный для прогулок и занятий бегом, место, оживленное с утра и до вечера.
- Форт Пилар — основан в 1635 г., первоначально назывался Королевской крепостью Сан-Хосе. В настоящее время здесь размещен Национальный музей.
- Остров Санта-Крус — известен своими пляжами с розовым песком.
- Два крупных пляжа — Болонг (Виста дель Мар) и пляж на о. Гранде де Санта Крус.
- Площадь Рисаля, главная площадь города, где находится администрация города (Ayuntamiento).
- Парк Абонг-Абонг
- Национальный Музей города Замбоанги — располагается в Форте Пилар, который был объявлен национальным памятником культуры в 1973 г.
- Морской бульвар — обращенный к морю бульвар с аллеей, служит как место прогулок.
- Парк Пасонанка — парк этот пересекает живописный водный канал, окруженный богатой растительностью, цветущими растениями, здесь произрастает 600 видов редких орхидей. Парк основан в правление губернатора Минданао, Джона Першинга, в 1912 г. Для создания парка были приглашены американские специалисты по садово-парковому дизайну.
- Малые Казармы — место размещения американских военнослужащих с 1899 г. и в последующие годы. Теперь — мемориал.
- Площадь Першинга — названа в честь Джона Джозефа Першинга по прозвищу «Блэк Джек»(1860—1948), подавившего мятеж мусульманских повстанцев.
- Сад Марии-Клары Лобрегат — назван в честь М. К. Лобрегат, бывшей мэром города. В саду изобилие экзотических видов растительности, розы, орхидеи, и прочее. И, кроме этого, здесь водятся и охраняются редкие виды тропических бабочек, яркой окраски, и некоторые виды птиц, попугаи, индюки, орлы и другие.
- Современный Кафедральный Собор Непорочного зачатия — новое здание, построенное на месте основанного в 1810 г. прихода, сейчас — главная резиденция архиепископа Замбоанги, в прошлом — епископа. Новое здание построено в 1998—2001 гг.
- Церковь Св. Игнатия Лойолы.
- Мечеть Талугсангай.
- Водопад Серенити.
- Яканский ткацкий центр — расположенный в общине народности яканов центр, где изготовляются ткани и национальная одежда.
- Публичный зал государственного университета Западного Минданао также является музеем.
Культура
В Замбоанге соединились несколько национальных культур. Традиции каждого из народов, селившихся здесь, выражены прежде всего в праздниках. На протяжении последних 500 лет сильно сказывалось влияние малайцев и испанцев. Местная кухня, например, в основе своей — вариант испанской, но с примесью местных элементов. Блюда по происхождению испанские, какие можно встретить и в маленьких старинных испанских городах. Однако, используются и местные продукты, тропического происхождения. Основной праздник — День Замбоанги, 26 февраля, это годовщина присвоения городу статуса «дипломированного» в 1937 г. День нерабочий. Другие праздники носят, как правило, религиозный характер. Это Пасха, Святая Неделя, Фестиваль Эрмоса, День майских цветов и другие. В эти дни проводятся торжественные процессии, возложение цветов на алтари храмов и другие подобные церемонии.
Города-побратимы
-
Багио (Филиппины) -
Сандакан (Малайзия) - Диполог (Филиппины)
- Дагупан (Филиппины)
- Сорсогон (Филиппины)
-
Сарагоса (Испания) - Тресе-Мартирес (Филиппины)
-
Бандунг (Индонезия) - Дапитан (Филиппины)
- Кота-Кинабалу (Малайзия)
- Бенкулу (Индонезия)
- Исабела (Филиппины)
- Илаган (Филиппины)
- Манадо (Индонезия)
Источники
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Замбоанга"
Отрывок, характеризующий Замбоанга
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.
Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
