Замирякин, Константин Александрович
Поделись знанием:
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
Константин Александрович Замирякин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||||||||||||
| |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| июль 1958 — декабрь 1962 | |||||||||||||
| Предшественник: | Козлов Георгий Алексеевич | ||||||||||||
| Преемник: | Рябов Яков Петрович | ||||||||||||
| |||||||||||||
| декабрь 1962 — декабрь 1964 | |||||||||||||
| Предшественник: | Ештокин Афанасий Фёдорович | ||||||||||||
| Преемник: | Борисов Александр Васильевич | ||||||||||||
| Рождение: | 2 декабря 1913 сл. Владимировка Царёвского уезда, Астраханская губерния | ||||||||||||
| Смерть: | 28 мая 1998 (84 года) Екатеринбург | ||||||||||||
| Награды: |
| ||||||||||||
Замирякин Константин Александрович (19 ноября (2 декабря) 1913 — 28 мая 1998) — советский партийный и государственный деятель, 1-й секретарь Свердловского горкома КПСС (1958—1962), председатель Свердловского промышленного облисполкома (1962—1964).
Содержание
Образование
В 1949—1955 гг. учился в Заочном Московском машиностроительном институте, в 1956 году окончил Уральский политехнический институт им. С. М. Кирова, инженер-механик.
Биография
Родился 19 ноября (2 декабря) 1913 г. в слободе Владимировка Царевского уезда Астраханской губернии. В 1929—1932 гг. учился в профтехшколе в Сталинграде, после окончания которой работал слесарем на Сталинградском заводе № 221 Наркомата тяжёлой промышленности СССР, с 1938 г. — начальник цеха завода. Осенью 1942 года был эвакуирован в Свердловск, где назначен начальником цеха артиллерийского завода № 9.
В январе 1952 года Замирякин был переведён на партработу и избран сначала вторым, а в апреле 1953 г. — первым секретарём Орджоникидзевского райкома Свердловска. В июне 1955 года он стал вторым секретарём, а 12 июля 1958 г. — первым секретарём Свердловского горкома КПСС.
В декабре 1962 г. Замирякин был избран председателем новообразованного Свердловского промышленного облисполкома. Через два года разделённый реформой Хрущёва облисполком был вновь объединён, его председателем был избран А. В. Борисов, работавший до этого 1-м секретарём Свердловского сельского обкома, а Замирякин стал секретарём Свердловского обкома КПСС по военно-промышленному комплексу, лёгкой, пищевой промышленности и торговле. С февраля 1970 — председатель Свердловского областного совета профсоюзов. В феврале 1977 отправлен на пенсию.
Умер 28 мая 1998 года в Екатеринбурге, похоронен на Широкореченском кладбище[1].
Участие в работе центральных органов власти
- депутат Верховного Совета РСФСР V—VI созывов;
- делегат XXI—XXII и XXIV—XXV съездов КПСС.
Награды
- орден Ленина (февраль 1942)
- орден Красной Звезды (февраль 1944)
- орден Октябрьской Революции (март 1976)
- орден Отечественной войны I степени (1945)
- 3 ордена Трудового Красного Знамени (август 1958, декабрь 1963, декабрь 1970)
- медали: «За трудовую доблесть» (июль 1939), «За оборону Сталинграда» (декабрь 1942), «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (июнь 1945), «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» (ноябрь 1969), «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (апрель 1975)
Напишите отзыв о статье "Замирякин, Константин Александрович"
Примечания
- ↑ [geologi-urala.narod.ru/Nekropol_2005/shrk_1-4-7.htm Граждане г. Екатеринбурга, похороненные на Широкореченском кладбище. Биографические статьи: Ж — З] // Комарский В. Я. Ушедшие в Вечность. Широкореченское кладбище г. Екатеринбурга. — Екатеринбург: Уральский рабочий. — Т. 1 (А — И), вып. 1.
Литература
- Потапов И. И. У нас судьба была иная. Екатеринбург, 2002. 351 с.
- Сушков А. В., Разинков С. Л. Руководители Свердловской области: первые секретари обкома ВКП(б)—КПСС и председатели облисполкома. 1934—1991: биографический справочник. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2003. С. 122—124. [www.cdooso.ru/phocadownload/userupload/editions/rukovoditeli-so-spravocnnik.pdf]
- Сушков А. В. Руководители города Свердловска: первые секретари горкома ВКП(б)—КПСС (1932—1991), вторые секретари горкома ВКП(б) (1937—1950): историко-биографический справочник. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2007. С. 65—67. [www.cdooso.ru/phocadownload/userupload/editions/rukovoditeli-goroda-sverdlovska.pdf]
- Сушков А. В. Замирякин Константин Александрович // Инженеры Урала: Энциклопедия. Т. II. Екатеринбург: Уральский рабочий, 2007. С. 270.
Ссылки
- [enc.ural.ru/index.php/Замирякин_Константин_Александрович Биография К. А. Замирякина в Свободной энциклопедии Урала]
- [skorbim.com/мемориал/замирякин_константин_александрович.html Надгробие К. А. Замирякина на Широкореченском кладбище г. Екатеринбурга]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Замирякин, Константин Александрович
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
Категории:
- Родившиеся 2 декабря
- Родившиеся в 1913 году
- Умершие 28 мая
- Умершие в 1998 году
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Награждённые медалью «За трудовую доблесть»
- Награждённые медалью «За оборону Сталинграда»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Персоналии по алфавиту
- Председатели Свердловского облисполкома
- Члены КПСС
- Депутаты Верховного Совета РСФСР
- Выпускники УГТУ-УПИ
- Похороненные на Широкореченском кладбище
