Замок Кенилуэрт

Замок
Замок Кенилуэрт англ. Kenilworth
Вид на замок со стороны ворот.
Страна	Англия
Графство	Уорикшир
Основатель	Джеффри де Клинтон
Дата основания	1122

Замок Кенилуэрт (англ. Kenilworth) — средневековый замок в графстве Уорикшир в центральной части Англии.

История замка

Ранняя история

Первое упоминание о Кенилуэрте относится к 1086 г. — Книга страшного суда описывает его как небольшое поселение в Арденском лесу. Считается, что ранее на том же месте на холме Хом стояла крепость, которую построили король Мерсии Кенвульф и его сын Кенельм, и их имена дали название крепости. Эта крепость была разрушена во время войны между саксонским королём Эдмундом II и датским королём Канутом II. Около 1122 г. Джеффри де Клинтон, казначей Генриха I, решил построить на месте разрушенной крепости замок, которому суждено было стать одним из самых великолепных замков Англии. Неподалеку располагались каменоломни, которые давали качественный камень, и это стало одной из причин, по которой Джеффри выбрал для строительства именно это место.

Симон де Монфор

Вскоре Кенилуэрт приобрел слишком важное значение, чтобы оставаться в руках частного лица, и де Клинтон был вынужден передать замок Плантагенетам. В 1244 г. король Генрих III назначил управляющим замком Симона де Монфора, графа Лестерского, и даровал ему и его жене Элеоноре (которая была сестрой короля) право жить в замке. Граф, как писали хронисты, «замечательно обустроил замок и держал в нем множество прежде не виданных в Англии военных машин и приспособлений».

В 1265 г. Симон де Монфор и его старший сын были убиты в битве при Ившеме. Кенилуэрт перешел к следующему по старшинству сыну де Монфора, которого тоже звали Симон и который выжил в сражении благодаря тому, что вместе с некоторыми союзниками ему удалось бежать с поля боя.

Решив отомстить, Симон отправил своих воинов грабить и жечь поселения на землях противника. Летом 1266 г. король Генрих III, которому доложили о действиях Симона, направил армию к замку. Оказавшись у стен Кенилуэрта, Генрих обнаружил, что замок практически неприступен — он был окружен таким широким рвом, что подобраться и подкопать стены было невозможно. В результате этого осада замка длилась шесть месяцев — то была самая долгая осада в английской истории. И нападающие и осажденные использовали катапульты и другие военные машины. Однако осада не могла длиться вечно. Когда закончились запасы еды и в замке начался мор, Кенилуэрт пал. Симон лишь попросил короля дать ему четыре дня на то, чтобы собраться и покинуть замок.

Елизавета I и лорд Дадли

Короли, последующие владельцы замка, продолжали украшать и благоустраивать его. В XIV в. Джон Гонт пристроил к замку Большой Зал, кухни и Большую Палату. Джон был сыном короля Эдуарда III, и когда Эдуард умер, на престол взошел Ричард II. На тот момент Ричарду было всего 12 лет, так что фактически страной управлял Джон. Его дочь, Джоан, вышла замуж за Ральфа Невилла. У них родился сын Ричард, а у того в свою очередь — сын Ричард Невилл, 16-й граф Уорик, по прозвищу Делатель королей (англ. Kingmaker).

В 1563 г. королева Елизавета I даровала Кенилуэрт своему фавориту Роберту, лорду Дадли. Годом позже она наградила его титулом барона Денби и графа Лестера. Желая угодить королеве, Роберт превратил замок в настоящий дворец. Он перестроил некоторые части здания, выполненные в тяжеловесном норманнском стиле, в соответствии с требованиями эпохи — например узкие стрельчатые окна были увеличены, чтобы пропускать в помещение больше света.

Елизавета трижды навещала Роберта в Кенилуэрте — в 1566, 1568 и 1575 гг. В один из её визитов, который пришелся на середину июля и длился 19 дней, Роберт тратил на развлечения и угощение королевы до 1000 фунтов в день.

Блеск этих празднеств затмил все подобные приемы, происходившие в Англии до сих пор. Историки писали, что Елизавета прибыла в замок около 8 часов вечера. По дороге её встречал оракул, «изящно одетый в белое шелковое платье». Он выразил в стихах своё восхищение королевой и предсказал ей долгое и счастливое царствование. Когда Елизавета приблизилась к первым воротам Кенилуэрта, на стене замка появилось шестеро трубачей, которые поприветствовали королеву звуками фанфар. После этого Елизавете преподнесли ключи от замка. Когда королева миновала ворота, её встретила легендарная Леди Озера — в свете факелов она плыла по озеру навстречу королеве на лодке, замаскированной под остров, в сопровождении одетых в шелковые одежды нимф. Звуки флейты и барабанов и грохот фейерверка был слышен на расстоянии 20 миль.

Шекспиру было всего 11 лет во время визита королевы и вероятно он мог быть свидетелем торжеств в её честь. Исследователи считают, что пьеса «Сон в летнюю ночь», которую Шекспир написал 20 лет спустя, была создана на основе воспоминаний о тех грандиозных празднествах.

Графы Кларедонские

В XVII в. после Реставрации Стюартов на престол взошел король Карл II. Он подарил замок сэру Эдварду Хайду, который стал бароном Кенилвортским и графом Кларендонским. Замок оставался собственностью графов Кларендонских до 1937 г., а потом его купил сэр Джон Сиддли. В 400-ю годовщину вступления Елизаветы I на трон его сын подарил замок городу. В 1984 г. организация «Английское наследие» взяла замок под свою опеку.

См. также

• Список замков Англии

Ссылки

• [www.english-heritage.org.uk/kenilworthcastle/ Страница замка на сайте организации «Английское наследие»]
• [www.history.rochester.edu/pennymag/213/castle.htm Статья из журнала The Penny Magazine]
• [flickr.com/photos/search/tags:Kenilworth%2Ccastle/tagmode:all/ Фотографии замка на Flickr.com]

Отрывок, характеризующий Замок Кенилуэрт

Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.