Замок Хельторф

Замок
Замок Хельторф нем. Schloss Heltorf
Страна	Германия
Город	Дюссельдорф
Дата основания	XII
Состояние	В частном владении

Замок Хельторф (нем. Schloss Heltorf) — окруженный рвом замок в районе Ангермунд на севере города Дюссельдорф на самой границе с районом Рам города Дуйсбург (Германия, федеральная земля Северный Рейн-Вестфалия).

История

С XII века район на правом берегу Рейна южнее Дуйсбурга использовался для ведения сельского и лесного хозяйства. Для управления этими хозяйствами строится замок в местности, которая с XI века принадлежала монастырю Святого Свитберта в Кайзерверте. Первое документальное упоминание о замке относится к 1189 году. В этом документе говорится о том, что благородный господин Арнольд фон Теферен закладывает свои вассальные владения на правом берегу Рейна за 100 марок графу Энгельберту фон Бергу. В перечне указывается и имение, находящееся во владении некоего Отто фон Хельдорпа. Также некий Цободонус де Хельдорп фигурирует как свидетель при предоставлении городских прав Дюссельдорфу в 1288 году.
В 1360 году Адольф фон Грашаф продает замок Хельторф Томасу фон Лоаузену, который позже возьмет себе фамилию фон Тройсдорф по имени своего родового имения. Семейство фон Тройсдорф будет владеть замком Хельторф на протяжении 6 поколений пока Мария фон Тройсдорф не принесет его в приданое Вильгельму фон Шайд-Вешпфеннингу в 1569 году. Их внучка Мария в 1649 году сочеталась браком с графом Фридрихом Кристианом фон Шпее. После смерти родителей Марии в 1662 году замок Хельторф переходит в наследное владение семейству фон Шпее, которое владеет им и по сей день.
В 1796 году возле замка разбивается английский парк по проекту Максимилиана Фридриха Вайе. Парк имеет площадь 54 гектара.
Господский дом замка был наново построен в начале XIX века в классическом стиле. В большом садовом павильоне замка ценность представляют фрески из цикла Барбаросса: "Примирение Фридриха и папы в Венеции" (1826), "Унижение жителей Милана" (1833) и "Коронация Фридриха I" (1837) работы Карла Мюке и другие. Наряду с этим замок владеет обширной коллекцией старых книг – специально для библиотеки графов фон Шпее архитектор Кёльнского собора Финкенц Штац в 1862 построил псевдоготическое здание в виде башни.
Замок закрыт для публичного посещения. Парк открыт для посещения с 1 мая по 31 октября в субботние, воскресные и праздничные дни с 10:00 до 18:00.

Ссылки

• [www.forst-graf-spee.de/index.htm Сайт лесного хозяйства графов фон Шпее (на немецком языке)]
• [www.von-scheidt-weschpfennig.de/helt.htm Сайт семейства фон Шайд-Вешпфеннинг (на немецком языке)]

Отрывок, характеризующий Замок Хельторф

Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.