Замостье (Калинковичский район)

Деревня Замостье белор. Замосце Страна БелоруссияБелоруссия Область ГомельскаяГомельская область|Гомельская Район Калинковичский Сельсовет Наховский Координаты 52°15′14″ с. ш. 29°37′25″ в. д.52.25389° с. ш. 29.62361° в. д. / 52.25389; 29.62361    Первое упоминание XVII век Население 471 человек (2004) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 2345 Показать/скрыть карты

Замостье (белор. Замосце) — деревня в Наховском сельсовете Калинковичского района Гомельской области Беларуси.

География

Расположение

В 32 км на северо-восток от Калинкович, 5 км от железнодорожной станции Нахов (на линии Гомель — Калинковичи), 104 км от Гомеля.

Гидрография

Кругом мелиоративные каналы.

Транспортная сеть

Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Гомель — Лунинец. Планировка состоит из криволинейной, на севере раздвоенной, улицы, ориентированной с юго-востока на северо-запад, к которой с юга и севера присоединяются па 3 короткие улицы. Застройка двусторонняя, деревянная, неплотная, усадебного типа.

История

По письменным источникам известна с XVII века как деревня в Мозырском повете Минского воеводства Великого княжества Литовского. К 1632 году относится привилей короля Сигизмунда III Вазы Валерьяну Вольскому на Замостье.

После 2-го раздела Речи Посполитой (1793 год) в составе Российской империи. В 1795 году обозначена как село. В 1834 году в Речицком уезде Минской губернии. Была центром одноимённого поместья, его хозяин Абрамович владел в 1876 году 568 десятинами земли. В 1879 году селение в Носовичском церковном приходе. Когда в 1878-80 годах прокладывался магистральный канал Закованка, от него было сделано ответвление к деревне Замостье. Согласно переписи 1897 года действовали церковь, хлебозапасный магазин, конная мельница. В 1908 году в Василевичской волости Речицкого уезда.

С 8 декабря 1926 года до 30 декабря 1927 года центр Замостьевского сельсовета Василевичского, с 4 августа 1927 года Речицкого района Речицкого (до 9 июня 1927 года), затем Гомельского округов.

В 1929 году организован колхоз. Во время Великой Отечественной войны в 1941-43 годах оккупанты сожгли 75 дворов и убили 20 жителей. В окрестности в 1943-44 годах погибли 49 советских солдат (похоронены в братской могиле на кладбище). 160 жителей погибли на фронте. В 1971 году центр колхоза „Рассвет“, располагались средняя школа, клуб, библиотека, детский сад, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи, швейная мастерская, столовая, 2 магазина.

Население

Численность

• 2004 год — 244 хозяйства, 471 житель.

Динамика

• 1834 год — 13 дворов.
• 1897 год — 80 дворов, 545 жителей (согласно переписи).
• 1908 год — 118 дворов, 806 жителей.
• 1940 год — 275 дворов 1100 жителей.
• 1959 год — 1110 жителей (согласно переписи).
• 1971 год — 360 дворов, 1080 жителей.
• 2004 год — 244 хозяйства, 471 житель.

Известные уроженцы

• Г. Н. Ракоед — Герой Социалистического Труда.

См. также

• Городские посёлки Белоруссии
• Города Белоруссии

Литература

• Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0

Отрывок, характеризующий Замостье (Калинковичский район)

– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.