Западная Канада

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

За́падная Кана́да (Кана́дский За́пад, англ. Western Canada) — один из крупнейших экономико-географических регионов внутри Канады, включающий в себя четыре провинции, расположенные к западу от Онтарио (в скобках — дата образования провинции и её население):

Три последних провинции известны под коллективным названием «Прерии или АЛЬСАМА».

В отличие от Восточной Канады, западные и центральные регионы страны отличаются более молодой историей, сильным влиянием соседних регионов США, меньшей численностью и плотностью населения, более консервативными и американизированными взглядами на различные ценности, почти полным отсутствием французского языка и неоднозначным отношением к франко-английскому двуязычию. Природные комплексы, а также жизнь и быт населения региона во многом схож с Сибирью и Дальним Востоком. Экономика региона также базируется на освоении богатых природных ресурсов края, сходных с сибирскими: (нефть Альберты), лесное и морское хозяйство.





Состав

Хотя традиционно канадцы включают в определение Канадского Запада провинцию Британская Колумбия, жители этой провинции имеют склонность отличаться от трёх других западных провинций и считают, что их провинция образует особую географическую область, обычно называемую западным берегом или тихоокеанским побережьем. Определение Канадского Запада может также принимать во внимание Тихоокеанский часовой пояс.

Британская Колумбия во многих отношениях отличается от провинций прерий, особенно в том, что касается географии и климата. Наличие Скалистых гор исторически изолировало Британскую Колумбию, что привело к развитию слегка отличной культуры и поведения в этой провинции. Прибрежная область иногда отделяется и называется «Тихоокеанская Канада», учитывая её отличный климат и сильные культурные различия, особенно так называемые более «передовые» политические тенденции, как например движение в защиту окружающей среды.

Другая проблема в определении Канадского Запада касается Манитобы. На самом деле, некоторые в двух самых западных провинциях (Британской Колумбии и Альберте) не считают, что Манитоба является составной частью этой области, потому что географически Манитоба находится в центре Канады. Манитобцы, напротив, считают себя западноканадцами. Впрочем, экономика и история провинции скорее отражают экономику и историю её западных соседей, чем Онтарио и Квебека, которые вместе являются Канадским Центром. Это спорное определение может также различаться у англо- и франкоязычных; франкоязычные находятся в большинстве своём в восточных провинциях и считают Западом всё, что находится к западу от так называемых «франкоканадских» провинций. Это может быть также связано с колонизацией, так как провинции к западу от Онтарио были открыты в последнюю очередь.

История

Первые европейцы (русские) появились в регионе довольно поздно в середине XVIII века. Русские впервые исследовали побережье Тихого океана, и затем включили его в состав так называемой Русской Америки). Но заселён регион был гораздо позднее (в XVIII—XX веках) и европейские поселенцы прибывали в основном с востока. Конец 18 — начало 19 столетия стали периодом формирования канадских метисов на основе франкоязычных первопроходцев из Квебека и местных индейских женщин племён кри и оджибва. Процесс формирования франкоязычного населения был прерван во второй половине XIX века, когда Западная Канада была охвачена кровавыми восстаниями (Восстание у Красной реки) франкоканадских метисов против усиливающегося давления со стороны новой волны белых колонизаторов британского происхождения. После подавления мятежей, большая часть франкоязычного населения была уничтожена. Небольшие неассимилированные группы франкофонов сохраняются только в Манитобе (Сен-Бонифас (Манитоба)). Период примирения сторон и увеличения численности индейцев и метисов начался лишь во второй половине XX века.

В 1872 Закон о федеральных землях выделяет для колонизации около 198 миллионов акров (80 миллионов гектаров) земель на Канадском Западе. Он предусматривает систематическую и упорядоченную колонизацию Канадского Запада. Закон требует, прежде всего, чтобы участки межевались и указывались на карте, которая должна храниться в земельной книге местности. Для удовлетворения этого требования правительство разделяет территорию, как громадную шахматную доску, примерно на 1,25 миллиона участков.

Когда три провинции прерий вступают в Канадскую конфедерацию (Манитоба в 1870, Альберта и Саскачеван в 1905), им не оставляют права контроля над своими природными ресурсами — однако другим провинциям это право предоставлено на основании Акта о Британской Северной Америке. Федеральное правительство хочет сохранить этот контроль для обеспечения быстрой интеграции Запада в канадскую экономику. Этот неравноправный подход вызывает недовольство на Канадском Западе, где правительство упрекают в продвижении государственных приоритетов в ущерб провинциальным. В 1930 законы, касающиеся перемещения природных ресурсов признают, в конце концов, это нарушение равновесия и уступают провинциям Прерий компетенцию на земли короны и природные ресурсы внутри их границ.

Население

В регионе проживает 10 миллионов человек или порядка 30 % населения Канады. Большая часть населения — порядка 80 % имеет европейское происхождения. В ряде провинции (особенно в Саскачеване) высока доля индейцев, в Британской Колумбии многочисленна азиатская диаспора недавних иммигрантов. Сельские регионы Альберты и Манитобы концентрируют значительное количество потомков европейских иммигрантов украинского, немецкого и скандинавского происхождения. Украинцы Канады долгое время составляли большинство населения региона, но в последние годы, при сохранении своей культуры, они всё больше и больше ассимилируются в языковом плане. Основной и единственный официальный язык в регионе — английский (на федеральном уровне и в судах признаётся также французский). Среди языков меньшинств выделаются китайский языкБританской Колумбии), украинский языкАльберте) и французский языкМанитобе). Население региона растёт быстрее, чем Канады в целом. Так, население Альберты выросло с 2001 по 2006 на 10 % благодаря нефтяному буму.

География

Британская Колумбия лежит у Тихого океана, но Альберта и Саскачеван не имеют побережья. Манитоба имеет выход к Гудзонову заливу на северо-востоке, где расположен порт Черчилл.

Прибрежная область Британской Колумбии и остров Ванкувер, благодаря влиянию Тихого океана, имеют умеренный морской климат с температурами, как на Британских островах. Зима типично влажная, а лето относительно сухое. Эти области имеют самый умеренный климат в Канаде, где температуры редко опускаются далеко ниже нуля. Внутренняя часть провинции более сухая, и зима там холоднее, а лето существенно теплее.

Альберта граничит со Скалистыми горами, и юг провинции получает выгоду от умеренных климатических условий, известных под названием шинук, где тёплые ветра поднимают температуру на достаточный уровень, чтобы получить полную гамму зимних видов спорта и тут же возможности для игры в гольф. Альбертинский климат исключительно изменчив, и температуры, соответствующие коротким рукавам, могут случиться в январе и феврале, тогда как в августе часто выпадает снег.

Саскачеван и Манитоба вместе подвержены исключительным климатическим условиям, хотя Манитоба страдает от них больше, чем её сосед. Зима в обеих провинциях может быть очень суровой, с арктическими ветрами и температурами 40 °C ниже нуля. Максимальные зимние температуры варьируют в среднем от −10 °C до −15 °C. Исключительный климат в Манитобе привёл к появлению прозвища Winterpeg для её столицы Виннипега. По контрасту лето может быть крайне тёплым с температурами, превышающими 35 °C.

Крупнейшие агломерации

Политические взгляды

В канадской политике выражение «Запад» часто используется как синоним предположительно консервативных склонностей западноканадцев, по контрасту с условным прогрессизмом Центральной Канады. Прибрежные области Британской Колумбии являются исключением из правил, как и город Виннипег в Манитобе, обычно намного менее консервативные. Новая демократическая партия (НДП, федеральная социал-демократическая партия) зародилась в канадских Прериях и пользуется значительной поддержкой в Манитобе и Саскачеване, а также в Британской Колумбии, хотя в последние годы партия относительно активнее направилась в сторону центра, особенно в Саскачеване.

С мая 2005 провинциальное правительство Британской Колумбии формирует Либеральная партия Британской Колумбии (намного правее федеральной Либеральной партии и ближе к Консервативной партии). Власть в Альберте находится у прогрессистов-консерваторов, в Саскачеване у правоцентристской Саскачеванской партии, в Манитобе — у Новой демократической партии.

Западные провинции представлены в Парламенте Канады 92 депутатами в Палате общин (Брит. Колумбия — 36, Альберта — 28, Саскачеван и Манитоба — по 14) и 24 сенаторами (6 от каждой провинции). Из 92 депутатов в Палате общин на федеральных выборах 2011 у консерваторов 72, новодемократов 15, либералов 4 и «зелёных» 1. Эти провинции самые настойчивые в своих призывах к реформам в Сенате, где, как они считают, перепредставлены Онтарио, Квебек и приморские провинции.

Климатические и экономические условия поспособствовали чистой эмиграции из Манитобы и Саскачевана в Альберту и Британскую Колумбию, где экономика более сильна. Например, нынешнее население Саскачевана ненамного больше, чем зафиксировала перепись 1931 года.

См. также

Напишите отзыв о статье "Западная Канада"

Ссылки

  • [www.lepouceux.com/ Путешествия по Канадскому Западу]

Отрывок, характеризующий Западная Канада

Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.