Западноевропейский экзархат Русской православной церкви

Западноевропейский Экзархат Русской православной церкви (фр. Exarchat du Patriarche Russe en Europe Occidentale) — упразднённый в 1990 году зарубежный экзархат Московского патриархата; был учреждён 7 сентября 1945 года постановлением Священного Синода РПЦ о «воссоединении управляемых» митрополитом Евлогием (Георгиевским) приходов с Московским Патриархатом и их сохранении в качестве Экзархата РПЦ.

История

До 1921 года русские православные приходы в Западной Европе (в неправославных странах) находились в ведении митрополитов Санкт-Петербургских (Петроградских), сношения с которыми были затруднены революционными событиями и гражданской войной в России, а также общим расстройством церковного управления в начале 1920-х. Согласно постановлению Патриарха Московского и всея России Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 8 апреля 1921 года, такие приходы переходили во временное управление архиепископа Евлогия (Георгиевского), бывшего Житомирского и Волынского, — «вплоть до восстановления правильных и беспрепятственных сношений с Петроградом» (ещё раньше, 15 октября 1920 года, он был назначен на эту должность указом Южно-Русского Высшего Церковного Управления, находившегося в городе Симферополе, на территории контролировашейся Вооружёнными силами Юга России). Таким образом учреждалась структура, обычно именовавшаяся как «Западно-Европейская епархия», хотя управляющий архиерей не имел статуса епархиального, а приходы, в строгом смысле, были Патриаршими ставропигиями в его временном управлении.

В дальнейшем, митрополит Евлогий примыкал к Архиерейскому Синоду Русской Православной Церкви заграницей (РПЦЗ) во главе с митрополитом Антонием (Храповицким), но в 1926 году между двумя иерархами выявились принципиальные разногласия. 8 сентября 1927 года решением Архиерейского Синода РПЦЗ была учреждена Западноевропейская епархия РПЦЗ; 9 сентября её управляющим был назначен бывший викарий митрополита Евлогия архиепископ Серафим (Лукьянов) с местопребыванием кафедры в Париже.

5 апреля 1922 года Вселенский Патриарх Мелетий IV назначил митрополита Селевкийского Германа (Стринопулоса) своим Экзархом Западной и Центральной Европы с титулом «Фиатирский»; всем православным учреждениям, находящимся в Западной Европе вне границ поместных Церквей, было предложено войти в его юрисдикцию.

9 мая 1928 года полномочия митрополита Евлогия (Георгиевского) были подтверждены Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, митрополитом Сергием (Страгородским). 10 июня 1930 года митрополит Евлогий, по политическим мотивам, был запрещён в священнослужении постановлением Синода митрополита Сергия и в феврале 1931 года с почти всем клиром и паствов перешёл в юрисдикцию Константинопольской Патриархии (см. статью Западноевропейский экзархат русских приходов). Как вспоминал митрополит Антоний (Блум): «Патриаршей Церкви тогда остались верными человек 40-50 в Париже и человек 10-15 в Ницце, маленький приход в Берлине, малюсенький приход в Бельгии — это все, что было. Все остальные ушли под Константинополь». Временное управление немногочисленными патриаршими приходами в Западной Европе в конце декабря 1930 года было поручено митрополиту Елевферию (Богоявленскому).

В марте 1931 года епископ Вениамин (Федченков), бывший Севастопольский, организовал в Париже патриаршее подворье с храмом святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста (Трёхсвятительское подворье), которое стало центром немногочисленных русских приходов под юрисдикцией Московского Патриархата. Епископ Вениамин, до своего отбытия в США в 1933 году имел статус викария митрополита Елевферия. 7 сентября 1945 года решением Священного Синода РПЦ был учреждён Западноевропейский экзархат Московского Патриархата во главе с митрополитом Евлогием, тогда уже тяжело больным. По смерти последнего 8 августа 1946 года решением Синода и указом Московского Патриарха Алексия I Экзархом Западной Европы был назначен митрополит Серафим (Лукьянов), бывший «карловчанин». Однако на территории Франции практически весь клир и паства митрополита Евлогия пожелали остаться в ведении Константинопольского патриархата.

С 1947 по 1989 гол в Париже издавался ежеквартальный журнал «Вестник Русского Западноевропейского Патриаршего Экзархата» («Messager de l’Exarchat du Patriarche Russe en Europe Occidentale»).

В 1953 году при Трёхсвятительском подворье епископом Николаем (Ерёминым) были организованы двухгодичные богословско-пастырские курсы для подготовки духовенства, переместившиеся в 1958 году в Вильмуассон. В 1963 года после ухода митрополита Николая (Ерёмина) на покой курсы были закрыты.

В 1960 году была образована Корсунская епархия с центром в Париже, в 1962 году — Сурожская с центром в Лондоне. В 1972 году образована Гаагская епархия.

Решением Архиерейского Собора РПЦ 30 — 31 января 1990 года, в числе прочих зарубежных Экзархатов РПЦ, Западноевропейский Экзархат был упразднён, а входившие в него епархии подчинены Патриарху и Синоду, то есть непосредственно Отделу внешних церковных сношений.

Правящие архиереи

Управляющие Западно-Европейскими приходами Русской Церкви
Номер	Имя	Начало правления	Конец правления	Сан	Примечание
1	Евлогий (Георгиевский)	1 октября 1920	10 июня 1930	Митрополит
2	Елевферий (Богоявленский)	24 декабря 1930	31 декабря 1940	Митрополит Виленский	до 30 апреля 1931 года — временный управляющий
Экзархи Московской Патриархии в Западной Европе
Номер	Имя	Начало правления	Конец правления	Сан	Примечание
1	Евлогий (Георгиевский)	2 сентября 1945	8 августа 1946	Митрополит
2	Серафим (Лукьянов)	9 августа 1946	15 ноября 1949	Митрополит Западноевропейских православных Церквей
3	Фотий (Тапиро)	февраль 1950	26 октября 1951	Архиепископ Виленский
4	Борис (Вик)	26 октября 1951	11 ноября 1954	Архиепископ Берлинский	временный управляющий
5	Николай (Ерёмин)	11 ноября 1954 года	14 января 1963 года	Митрополит Корсунский	до 5 января 1960 года — архиепископ Клишийский
6	Антоний (Блум)	14 января 1963	5 апреля 1974	Митрополит Сурожский	до 27 января 1966 года — архиепископ и временный управляющий
7	Никодим (Ротов)	3 сентября 1974	5 сентября 1978	Митрополит Ленинградский и Новгородский
8	Филарет (Вахромеев)	12 октября 1978	1 февраля 1984	Митрополит Минский и Слуцкий
9	Владимир (Сабодан)	28 марта 1984	19 февраля 1990	Митрополит Ростовский и Новочеркасский

Епархии

В состав Экзархата входили кафедры:

• Сурожская (Лондон),
• Брюссельская (Бельгия)
• Цюрихское викариатство (Швейцария)
• Гаагская (Нидерланды)
• Корсунская (Париж, Франция).

См. также

• Западноевропейская епархия РПЦЗ

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?3_1935 Западно-Европейский экзархат Московского Патриархата] (рус.). Сайт «Русское православие». Проверено 12 декабря 2008. [www.webcitation.org/67ltaTa60 Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• [hierarchy.religare.ru/h-orthod-russian-evro1.html Западно-Европейский экзархат] (рус.). Интернет-проект «Иерархия церквей». Проверено 12 декабря 2008. [www.webcitation.org/67ltbBfbm Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• Протоиерей Владислав Цыпин. [www.klikovo.ru/db/book/msg/1810 История Русской Православной Церкви] (рус.). Проверено 12 декабря 2008. [www.webcitation.org/67ltcuSSU Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• [www.orthedu.ru/ch_hist/hi_rpz/119100rp.htm Pусская Православная Церковь в Европе] (рус.). Образование и Православие. Проверено 12 декабря 2008. [www.webcitation.org/67ltdVLZQ Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• Кострюков Андрей Александрович [cyberleninka.ru/article/n/k-istorii-vossoedineniyas-moskovskim-patriarhatom-prihodovzapadnoevropeyskogo-ekzarhatav-poslevoennye-gody-1945-1946-gg К истории воссоединения с Московским Патриархатом приходов Западноевропейского экзархата в послевоенные годы (1945—1946 гг.)] // Вестник православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. № 6 (55) / 2013

Отрывок, характеризующий Западноевропейский экзархат Русской православной церкви

– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.