Главные командования войск направлений

Главное командование войск направления ГКВН
Годы существования	временное (с разрывами), в период с 17 мая 1935 года по июнь 1992 года
Страна	СССР
Подчинение	Главнокомандующему
Входит в	Вооружённые Силы СССР
Тип	ОВУ
Включает в себя	управление (штаб), фронты, флоты, флотилии, объединения, соединения, воинские части и учреждения
Функция	защита
Численность	объединение
Дислокация	СССР
Участие в	Великая Отечественная война, Советско-японская война, Холодная война
Командиры
Известные командиры	Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

Главное командование войск направления — временный орган военного управления, стратегического (оперативно-стратегического) руководства войсками (силами) (группой округов или фронтов) ВС СССР, на театре войны (театре военных действий ТВД) или стратегическом направлении ТВД.

Возглавляется главнокомандующим, которому подчинены управление (штаб) войск направления и командование оперативными объединениями видов вооружённых сил, отдельного рода войск (сил), специальных войск и других формирований. Штатная должностная категория главнокомандующего направления в ВС Союза — Маршал Советского Союза. Деятельность главных командований координировалась Верховным Главным Командованием.

В Вооружённых Силах СССР до, во время и после Великой Отечественной войны и 1970-е — 1990-е годы существовали Главные командования войск направлений и Дальнего Востока.

История

17 мая 1935 года была радикально изменено военно-административное деление в РККА Союза, в связи с возрастающей угрозой вооруженной агрессии против СССР старая мобилизационная доктрина РККА и её структуры были признаны не отвечающей потенциальным военным угрозам для СССР. И поэтому вместо 8 военных округов и двух отдельных армий создавали 13 военных округов — Московский, Ленинградский, Белорусский, Киевский, Харьковский, Северо-Кавказский, Закавказский, Средне-Азиатский, Приволжский, Уральский, Сибирский, Забайкальский и Дальневосточный. Практически во всех военных округах изменился их территориальный состав. Так же помимо бывшего деления ВО на «приграничные» и «внутренние», появилось новое деление на «лобовые» и «тыловые» военные округа. Предполагалось, что «лобовые» приграничные округа будут разворачиваться во фронты, а мобилизационный ресурсы «тыловых» округов будут их питать людскими и материальными ресурсами. Группы в составе одного приграничного и двух внутренних военных округов стали составлять стратегическое направление.

Главные командования войск направлений 1941—1942 годов

Главные командования войск направлений 1941 — 1942 годов — промежуточный орган стратегического руководства Вооружённых Сил СССР между Ставкой и фронтами, флотами и флотилиями в Великой Отечественной войне. Образованы в 1941—1942 годах на основных театрах военных действий.

Главное командование войск Западного направления

Существовало с 10 июля по 10 сентября 1941 года. Ему подчинялись вначале Западный фронт и Пинская военная флотилия, затем Западный, Резервный и Центральный фронты. Главнокомандующий — Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко.

Вторично существовало с 1 февраля по 5 мая 1942 года. В его подчинении — Западный и Калиниский фронты. Главнокомандующий — генерал армии Г. К. Жуков. Заместитель начальника штаба — Покровский, Александр Петрович (февраль — май 1942 года)

Главное командование войск Северо-Западного направления

Существовало с 10 июля по 27 августа 1941 года. Ему подчинялись Северный и Северо-Западный фронты, а также Северный и Балтийский флоты.

Главнокомандующий — Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов.

Начальник штаба направления — генерал-майор М. В. Захаров.

Член военного совета (ЧВС) направления — А. А. Жданов

Главное командование войск Юго-Западного направления

Существовало с 10 июля 1941 года по 21 июня 1942 года. Ему подчинялись Юго-Западный, Южный (сентябрь-октябрь 1941 года), Брянский (декабрь 1941 года — апрель 1942 года) фронты, а также Черноморский флот (до апреля 1942 года).

Главнокомандующий

• Маршал Советского Союза С. М. Будённый (июль-сентябрь 1941 года)
• Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко (с сентября 1941 года).

Главное командование войск Северо-Кавказского направления

Существовало с 21 апреля по 19 мая 1942 года. Ему подчинялись Крымский фронт, Севастопольский оборонительный район, Северо-Кавказский военный округ, а также Черноморский флот и Азовская военная флотилия.

Главнокомандующий — Маршал Советского Союза С. М. Будённый.

Главное командование советских войск на Дальнем Востоке (1945 год)

Главное командование советских войск на Дальнем Востоке — орган стратегического руководства всеми сухопутными и морскими силами, сосредоточенных для действий против вооружённых сил Японии в советско-японской войне 1945 года. Существовало со 2 августа по 17 декабря 1945 года. Ему подчинялись Забайкальский, Дальневосточный (с 5 августа 2-й Дальневосточный) фронты, Приморская группа войск (с 5 августа 1-й Дальневосточный фронт), а также Тихоокеанский флот и Амурская военная флотилия.

Главнокомандующий — Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

Главное командование войск Дальнего Востока

Главное командование войск Дальнего Востока — орган стратегического руководства дальневосточной группировкой Вооружённых Сил СССР в 1947—1953 годах. Существовало с 22 мая 1947 года по 23 апреля 1953 года. Объединяло Дальневосточный, Приморский и Забайкальский военные округа.

Штаб в Хабаровске. Главнокомандующий — Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский.

Вновь сформировано в феврале 1979 года. Объединяло Дальневосточный и Забайкальский военные округа, а также Тихоокеанский флот.

Штаб в Улан-Удэ. В марте 1992 года преобразовано в командование, а в июне того же года упразднено.

Главнокомандующий

• 1979 — 1980 годы — генерал армии В. И. Петров;
• 1980 — 1984 годы — генерал армии В. Л. Говоров;
• 1984 — 1986 годы — генерал армии И. М. Третьяк;
• 1986 — 1989 годы — генерал армии И. М. Волошин;
• 1989 — 1992 года — генерал-полковник А. В. Ковтунов.

Главные командования войск направлений 1979 — 1992 годов

Главные командования войск направлений в Вооружённых Силах СССР — органы управления оперативно-стратегическими группировками войск на стратегических направлениях. В 1979 году образовано Главное командование войск Дальнего Востока (см. выше), в сентябре 1984 года — Главные командования войск Западного, Юго-Западного и Южного направлений. Упразднены в июне 1992 года.

Главное командование войск Западного направления

Объединяло Западную, Центральную и Северную группу войск, Белорусский и Прикарпатский военные округа, а также Балтийский флот.

Являлось самым важным направлением, чем обусловлена и его мощь — 5 танковых армий (1, 2, 5-я гвардейские, 7-я и 8-я), 6 армий (8-я и 20-я гвардейские, 3, 13, 28, 38-я) и 28-й армейский корпус, а также 5 воздушных армий — 4, 14, 16, 26, 36-я. К моменту начала вывода войск из Западной и Центральной Европы и массовых сокращений Вооруженных Сил на данном направлении насчитывалось 50 дивизий — 26 танковых и 24 мотострелковые, из которых около 35 были развёрнуты до полного штата.

Штаб в городе Легница (Польша), с 1991 года — в Смоленске.

Главнокомандующий

• 1984—1988 годы — Маршал Советского Союза Н. В. Огарков;
• 1988—1992 годы — генерал армии С. И. Постников.

Главное командование войск Юго-Западного направления

Объединяло Южную группу войск, Киевский и Одесский военные округа, а также Черноморский флот. Штаб в Кишинёве.

Направлению подчинялись 3 гвардейские армии (1-я и 14-я общевойсковые и 6-я танковая) и 22 дивизии (7 танковых, 14 мотострелковых и 1 воздушно-десантная), включая учебные.

Главнокомандующий

• 1984—1989 — генерал армии И. А. Герасимов;
• 1989—1992 — генерал-полковник В. В. Осипов.

Члены Военного Совета

• 1987—1991 — генерал-полковник Н. В. Гончаров

Начальники штаба — первые заместители главнокомандующего

• 1984—1989 — генерал-полковник Колесов, Владлен Серафимович

Главное командование войск Южного направления

Объединяло Северо-Кавказский, Закавказский и Туркестанский военные округа, а также Каспийскую флотилию.

Для данного направления характерна чисто оборонительная направленность, чем обусловлен относительно несильный состав округов — 2 воздушно-десантные и 25 мотострелковых дивизий (большинство сокращенного штата).

Штаб в Баку.

Главнокомандующие

• 1984—1985 — генерал армии Ю. П. Максимов;
• 1985—1989 — генерал армии М. М. Зайцев;
• 1989—1992 — генерал армии Н. И. Попов.

Члены Военного Совета

• 1989—1990 — генерал-полковник А. И. Овчинников

Первые заместители главнокомандующего

• 1985—1986 — генерал-полковник Тягунов

Начальники управления боевой подготовки

• Яцук, Сергей Григорьевич

См. также

• Верховный главнокомандующий (Верховный)
• Объединённое стратегическое командование (ОСК)

Литература

• Военный энциклопедический словарь. — М., 2002.

Ссылки

• Военный энциклопедический словарь. — М., 2002.

Отрывок, характеризующий Главные командования войск направлений

– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.