Западно-Фризские острова
Западно-Фризские острова нидерл. West-Friese Eilanden | |
Западно-Фризские острова, цифрами обозначены: 1. Нордер-Хакс 2. Рихел 3. Гринд 4. Риф 5. Энгелсманплат 6. Симонсзанд 7. Роттюмерплат 8. Роттюмерог | |
53°22′00″ с. ш. 5°20′00″ в. д. / 53.36667° с. ш. 5.33333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.36667&mlon=5.33333&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 53°22′00″ с. ш. 5°20′00″ в. д. / 53.36667° с. ш. 5.33333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.36667&mlon=5.33333&zoom=9 (O)] (Я) | |
Архипелаг | Фризские острова |
Акватория | Северное море |
Количество островов | 14 |
Крупнейший остров | Тексел |
Общая площадь | 405,44 км² |
Страна | Нидерланды |
АЕ первого уровня | Северная Голландия, Фрисландия, Гронинген |
Население (2007 год) | 23 863 чел. |
Плотность населения | 58,857 чел./км² |
За́падно-Фри́зские острова[1] (нидерл. West-Friese Eilanden) — цепь островов в Северном море, у побережья Нидерландов. Острова отделяют Северное море от залива Ваддензе, и являются составной частью Фризских островов, переходя в Восточно-Фризские острова у германского побережья Северного моря.
С запада на восток острова располагаются в следующем порядке: Тексел, Влиланд, Терсхеллинг, Амеланд, Схирмонниког и необитаемые острова — Роттюмерог, Роттюмерплат и Зёйдердёйнтьес.
Вместе три самых восточных острова называются Роттюм.
Тексел входит в провинцию Северная Голландия. Острова Влиланд, Терсхеллинг, Амеланд и Схирмонниког являются частью провинции Фрисландия. Малые острова Роттюмерог, Роттюмерплат, Симонсзанд и Зёйдердёйнтьес лежат в провинции Гронинген.
См. также
Напишите отзыв о статье "Западно-Фризские острова"
Примечания
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 126.</span>
</ol>
|
Отрывок, характеризующий Западно-Фризские острова
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.