Западный Мисамис
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Статус |
провинция | |
| Входит в |
Регион Северный Минданао | |
| Включает |
14 муниципалитет и 3 города | |
| Административный центр | ||
| Население (2010) |
567 642 (51-е место) | |
| Плотность |
292,7 чел./км² (29-е место) | |
| Площадь |
1 939,3 км² | |
|
| ||
| Часовой пояс | ||
| Код ISO 3166-2 |
PH-MSC | |
| [www.misocc.gov.ph/ Официальный сайт] | ||
Западный Мисамис (филипп. Kanlurang Misamis, себ.Sindepan Mis’samis) — провинция Филиппин в регионе Северного Минданао (X регион) на о. Минданао. С ней граничат провинции Южная Замбоанга и Северная Замбоанга на западе, на юге она отделена от Северного Ланао водами бухты Пангиль, и от Восточного Мисамиса — водами бухты Илиган. Административный центр провинции — город Орокьета. Административно провинция разделена на 14 муниципалитетов и 3 города.
Содержание
География
Общая площадь провинции — 1939,3 км².
Провинция Западный Мисамис расположена на узкой полосе земли, связывающей северо-западную часть о. Минданао с центром острова. Провинция имеет выход к морю, бухта Пангиль и бухта Илиган, относящиеся к морю Минданао. Это дает возможность использовать естественные ресурсы моря и развивать рыболовство.
Кроме прибрежной части остальная территория в основном холмистая.
Наиболее крупные города: Балиангао, Лопес Хаэна, Тудела, Кларин, Пларидель, Орокьета, Алоран, Хименес, Мисамис.
История
Провинция основана 8 ноября 1929 г. Основание провинции связано с появлением сперва одной провинции Мисамис, а затем разделением их на две (см. Восточный Мисамис).
В 1942 г. территория провинции была оккупирована войсками Японии, от которых в 1945 г. совместные войска США и филиппинцев её освободили.
Название провинции «Мисамис» — как утверждает легенда — является искаженным словом «куйямис», которым местные жители-субаноны называют «кокосовый орех», бывший основным продуктом питания древнейшего населения провинции.
Нынешний губернатор — Эрминия М. Рамиро.
Население
Общая численность населения (2010) — 567 642 чел.
Плотность населения — 292,70 чел./км².
Основной народностью, проживающей здесь, являются субаноны. Они живут главным образом во внутренней части провинции. Кроме этого часть населения относится и к другим этническим группам. В ходу разговорные языки себуано, бохолано.
Административное деление
В административном отношении делится на 14 муниципалитет и 3 города.
Города
Муниципалитеты
- Алоран (Aloran)
- Балиангао (Baliangao)
- Бонифасио (Bonifacio)
- Каламба (Calamba)
- Кларин (Clarin)
- Консепсион (Concepcion)
- Дон Викториано Чионгбиан (Don Victoriano Chiongbian)
- Хименес (Jimenez)
- Лопес Хаэна (Lopez Jaena)
- Панаон (Panaon)
- Пларидель (Plaridel)
- Сапанг Далага (Sapang Dalaga)
- Синакабан (Sinacaban)
- Тудела (Tudela)
Экономика
Экономика провинции зависит в первую очередь от морских ресурсов, во-вторых, от кокосовой пальмы, в-третьих, от риса. Соответственно, важнейшую роль играют рыболовство и разведение вышеназванных культур. Провинция имеет 169 км береговой линии. Это — максимальное водное пространство среди других провинций в регионе. В бухте Пангиль расположен и крупный рыболовецкий порт, Тангуб. Производство кокосов представлено главным образом в г. Орокьета. Кроме вышеназванных культивируют и другое: зерновые, абака. кофе, какао, каучук.
Среди природных ресурсов большое место занимает и лес, — ценные породы деревьев, местные названия которых — лауан, апитонг, тангиге якал, и известная в мире порда — махагони. Леса занимают 66 002,46 га.
Промышленность выпускает на основе кокосовой пальмы кокосовое масло, мыло, масло пищевое и маргарин, и на основе лесной и деревообрабатывающей отраслей различную фурнитуру. В провинции изготовляют и керамику.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Западный Мисамис"
Отрывок, характеризующий Западный Мисамис
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
