Записки Императорской Академии наук
| Записки Императорской Академии наук | |
| Специализация: |
журнал Петербургской академии наук |
|---|---|
| Периодичность: |
нерегулярно |
| Язык: | |
| Адрес редакции: | |
| Страна: | |
| История издания: | |
«Запи́ски Импера́торской Акаде́мии нау́к» — журнал, выходивший в Санкт-Петербурге с 1862 по 1895 год.
История
«Записки Императорской Академии Наук» выходили в Санкт-Петербурге нерегулярно, по 3—4, а иногда по 4—6 томов в год. Всего было выпущено 75 томов.
В журнале публиковались годовые отчеты отделений Петербургской академии наук, извлечения из протоколов заседаний, сведения о личном составе Академии за каждый год, сообщения о присуждении премий.
Печатались научные статьи крупнейших ученых Академии по всем отраслям знания: математике, физике, химии, биологии, астрономии, геологии, географии, истории, политической экономии, филологии и т. д.
В разные годы в «Записках» были напечатаны работы А. Н. Веселовского, Я. К. Грота, А. А. Куника, А. Ф. Миддендорфа, Д. М. Перевощикова, О. В. Струве, П. Л. Чебышёва и других учёных.
Напишите отзыв о статье "Записки Императорской Академии наук"
Ссылки
- Записки Императорской Академии Наук // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [feb-web.ru/feb/periodic/pp0-abc/pp1/pp1-4252.htm Записки имп. Академии наук] // Русская периодическая печать (1702—1894): Справочник / Под редакцией А. Г. Дементьева, А. В. Западова, М. С. Черепахова. — М. : Гос. изд-во политический литературы, 1959. — С. 425—426. — 835 с.</span>
|
Это заготовка статьи о печатных изданиях. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Записки Императорской Академии наук
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
