Записки об Африканской войне

«Записки об Африканской войне» (лат. Commentarii de Bello Africo; кратко — Bellum Africum) — сочинение, описывающее один из этапов гражданской войны 49—45 годов до н. э. (конец 47 — апрель 46 года до н. э.), написанное одним из соратников Гая Юлия Цезаря. Является непосредственным продолжением «Записок об Александрийской войне», состоит из 98 глав.

Несмотря на то, что сочинение приписывалось Цезарю и распространялось вместе с его собственными работами о галльской и гражданской войнах, авторство диктатора подвергалось сомнению ещё в античную эпоху. Светоний в начале II века н. э. писал:

«Он [Цезарь] оставил и „Записки“ о своих действиях в галльскую войну и в гражданскую войну с Помпеем. Кому принадлежат записки об александрийской, африканской и испанской войнах, неизвестно: одни называют Оппия, другие — Гирция, который дописал также последнюю книгу „Галльской войны“, не завершённую Цезарем» (Божественный Юлий, 56; перевод М. Л. Гаспарова).

Поскольку какие-либо сочинения Гая Оппия не сохранились, невозможно проверить античную версию о его авторстве. Напротив, достоверно известно, что Авл Гирций написал восьмую книгу «Записок о Галльской войне» (см. цитату выше). Тем не менее, версия о его авторстве этого сочинения обычно отвергается. Иногда высказывается версия об авторстве Гая Азиния Поллиона. Впрочем, все исследователи сходятся во мнении, что неизвестный автор был непосредственным участником африканской кампании и занимал довольно высокое положение в армии Цезаря.

Исследователи признают за автором сочинения определённые литературные дарования. М. Е. Грабарь-Пассек отмечает также, что автор хорошо изучил сочинения Цезаря, заметил основные их особенности и успешно применял их в своей работе. Однако «Записки об Африканской войне» отступают от жанра записок и сближаются с военным романом. В целом, сочинение отличается последовательностью изложения, простотой и ясностью языка, а также большим числом психологических объяснений поступков людей. Наряду с безоговорочной поддержкой Цезаря автор сочинения очень высоко оценивает Катона.

Ссылки

• [ancientrome.ru/antlitr/caesar/index.htm Сочинения на сайте ancientrome.ru]
• [xlegio.ru/sources/caesar/bellum-africum/ «Записки» на сайте xlegio.ru]
• [www.thelatinlibrary.com/caes.html Сочинения на сайте thelatinlibrary.com]  (лат.)

Отрывок, характеризующий Записки об Африканской войне

В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.