Запись «Машины времени» в доме культуры Автодормехбазы № 6

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

</td></tr>

Запись в доме культуры Автодормехбазы № 6
Студийная запись «Машины времени»
Дата выпуска

не выпускалась

Записан

1978

Жанр

Рок, прогрессив-рок, блюз

Длительность

67:45

Страна

СССР СССР

Хронология «Машины времени»
Запись для программы «Музыкальный киоск»
(1975)
Запись в доме культуры Автодормехбазы № 6
(1978)
Запись в учебной речевой студии ГИТИС
(1978)
К:Альбомы 1978 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

За́пись в до́ме культу́ры Автодормехба́зы № 6 — альбомная запись рок-группы «Машина времени», подготовленная в помещениях дома культуры Автодормехбазы № 6 города Москвы в 1978 г.
Выдержана в стилях рок-н-ролл, прогрессив-рок, блюз.





История

К моменту начала записи группа не имела собственной постоянной репетиционной базы. По воспоминаниям А. Макаревича, «ютились мы в то время на территории красного уголка автодормехбазы № 6 (куда только не заносило!)»[1].</span></blockquote>

Запись осуществлялась трио Макаревич—МаргулисКавагоэ вместе с духовой секцией: Евгений Легусов — кларнет, Сергей Кузьминок — труба, весной 1978 г., ночами, «когда за окнами не ревели грузовики, и никто нами не интересовался»[1].

Михаил Марголис о репертуаре:

«...История «с дудками», то есть с кларнетом и трубой, на которых играли Евгений Легусов, Сергей Велицкий, а чуть позже — Сергей Кузьминок, вышла кратковременной. «Машина» неизменно возвращалась к формату бит-группы и в таком качестве выглядела наиболее востребованной народом. Её репертуар, все еще исключительно усилиями Макаревича, пополнялся запоминающимися темами вроде скептической «Скажем прямо», нахального «Гимна забору», буддистской «Люди в лодках», декадентской «Телегой» (к которой приложил руку и Маргулис), нравоучительным «Родным домом» и такой же «Самой тихой песней». Короче, материала вполне хватало для обстоятельной записи».
(Марголис М. Затяжной поворот: История группы «Машина времени». — СПб: Амфора, 2009. — 352 с.[2].)

Евгений Маргулис об истории создания песни «Где найти подругу жизни»:

«Мы чего-то сидели пьяные, и я спокойно как-то написал слова. Это, по-моему, было первое мое произведение. Надергал куски из макаровских [Макаревича] песен, и получилась собственная вещь. Существует где-то её старая запись, и я даже не знаю, «Машина» ли там играет. В упор не помню эту песню, поскольку считаю её абсолютно бездарной. Но точно могу сказать, что возникла она не в пику Макару, а исключительно как следствие очередной совместной попойки».
(Марголис М. Затяжной поворот: История группы «Машина времени». — СПб: Амфора, 2009. — 352 с.[2].)

Звукорежиссурой и сведением занимался концертный звукооператор группы Игорь Кленов. По свидетельству А. Кушнира, Кленов «добыл несколько микрофонов и магнитофон. Макаревич принес из дома магнитофон Grundig TK-46, купленный им на первый гонорар за песню «Солнечный остров» [«Ты или я»], прозвучавшую в качестве музыкального сопровождения к популярному советскому кинофильму «Афоня».

Евгений Маргулис о результатах работы:

«Эта сессия, впрочем, как и первая[3], нас мало чему научила. Чисто познавательный процесс: как же все-таки мы звучим со стороны? Запись показала, как мы замечательно поем и как мы замечательно играем».
(Кушнир А. 100 магнитоальбомов советского рока. 1977—1991: 15 лет подпольной звукозаписи. — М.: Аграф, Крафт+, 2003. — 400.[4].)

Андрей Макаревич оценил результаты работы следующим образом: «Получилось лучше, чем можно было ожидать»[1].

Охарактеризовав данную запись как «прикидочную», А. Кушнир в книге «100 магнитоальбомов советского рока» отметил следующее: «Насколько бы незавершенной ни выглядела данная «репетиционка», она позволила группе сыграться с духовой секцией и, что называется, почувствовать локоть друга. Демо-запись тут же заняла достойное место в домашних фонотеках — в мире подпольного рока все, что исходило от «Машины времени», автоматически обладало знаком качества»[4].

Летом 1978 г. большую часть музыкального материала данной демо-записи «Машина времени» перезаписала в учебной речевой студии ГИТИС, за исключением песен №№ 1, 2, 6—8 (см. раздел «Список композиций»), с участием в качестве звукорежиссера А. Кутикова. Согласно источникам [2],[4], запись в студии ГИТИС распространялась под неофициальным названием «День рождения». Вместе с тем исследователи и поклонники творчества группы высказывали мнение о том, что магнитоальбом, известный под названием «День рождения», на самом деле скомпилирован из записей, осуществленных в доме культуры Автодормехбазы № 6[5].

На настоящий момент (2016) запись официально не издавалась.

Список композиций

Автор всех песен, кроме отмеченных — А. Макаревич.

  1. Вот, что странно 03:02
  2. Я поверить был бы рад 03:28
  3. День рождения 03:55
  4. Марионетки 03:58
  5. Песня о капитане 04:31
  6. Где найти подругу жизни (Е. Маргулис, С. Кавагоэ — Е. Маргулис) 03:24
  7. Я думал 04:11
  8. Битое стекло 02:42
  9. Посвящение одному хорошему знакомому 03:18
  10. Гимн забору 02:35
  11. Песня о скрипаче, который играл на танцах 02:18
  12. Штиль 03:48
  13. Шок (Г. Барихновский — С. Данилов) 02:58
  14. Девятый вал 04:44
  15. Белый день 04:53
  16. Блюз о безусловном вреде пьянства (Е. Маргулис — А. Макаревич) 03:48
  17. Необычайно грустная песня, или Телега (Е. Маргулис — А. Макаревич) 02:33
  18. Посвящение Стиви Уандеру 04:34
  19. Песня солдата 02:54

Участники записи

«Машина времени»:

  • Андрей Макаревич — вокал, гитары;
  • Евгений Маргулис — вокал, бас-гитара;
  • Сергей Кавагоэ — ударные;
  • Евгений Легусов — кларнет;
  • Сергей Кузьминок — труба.

Технический персонал:

Напишите отзыв о статье "Запись «Машины времени» в доме культуры Автодормехбазы № 6"

Примечания

  1. 1 2 3 [mashina.crestron-consulting.com/prss/simpc.htm Макаревич А.В. Все очень просто. Рассказики. — М.: Огонек, Радио и связь, 1991. — 223 с.]
  2. 1 2 3 Марголис М. Затяжной поворот: История группы «Машина времени». — СПб: Амфора, 2009. — 352 с.
  3. Первой записью «Машины времени», в осуществлении которой принял участие Е. Маргулис, являлась запись для программы «Музыкальный киоск».
  4. 1 2 3 [mashina.crestron-consulting.com/prss/p175.htm Кушнир А. 100 магнитоальбомов советского рока. 1977—1991: 15 лет подпольной звукозаписи. — М.: Аграф, Крафт+, 2003. — 400 с.]
  5. [www.mashina-vremeni.com/phpBB2/topic5411-200.html Сайт, посвященный группе «Машина времени». Раздел «Аудиоархив «Машины времени».]

Отрывок, характеризующий Запись «Машины времени» в доме культуры Автодормехбазы № 6

и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.