Запись «Машины времени» для программы «Музыкальный киоск»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

</td></tr>

Запись для программы «Музыкальный киоск»
Студийная запись «Машины времени»
Дата выпуска

1996, 2004 (часть записей)

Записан

1975

Жанр

Рок, прогрессив-рок, блюз-рок

Длительность

30:05

Страна

СССР СССР

Профессиональные рецензии
  • [www.newsmusic.ru/news_2_1094.htm Фандеев Н. «Машина времени» — «Запись на ТВ — 1975 г.»
    (NEWSmusic.ru)]
Хронология «Машины времени»
Записи в Государственном доме радиовещания и звукозаписи
(19711974)
Запись для программы «Музыкальный киоск»
(1975)
Запись в доме культуры Автодормехбазы № 6
(1978)
К:Альбомы 1975 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

За́пись для програ́ммы «Музыка́льный кио́ск» — альбомная запись рок-группы «Машина времени», подготовленная на студии Центрального телевидения Гостелерадио СССР в 1975 г. Предназначалась для будущего эфира телепередачи «Музыкальный киоск», однако съёмки передачи не состоялись. Выдержана в стилях рок-н-ролл, прогрессив-рок, блюз. Включала первую студийную версию хита « Марионетки».
Отдельные песни были изданы на альбомах «Неизданное» (1996), «Неизданное. Том 2» (2004) компанией «Sintez Records».





История

Изменения в составе

Первый альбом группы — «Time Machines» — был записан в 1969 году и включал 11 англоязычных композиций. В период с 1971 по 1974 гг. несистемно, то есть не в рамках отдельной программы или альбома, было записано ещё более десятка композиций уже на русском языке. Представить эти записи широкой аудитории музыканты не имели возможности, соответственно коллектив оставался известным только в ограниченной среде знатоков и любителей московской андеграундной сцены первой половины 1970-х гг.

Период с 1969 по 1975 гг. в целом характеризовался «наиболее интенсивной»[1] ротацией состава группы. Однако к лету 1975-го года, после ухода А. Кутикова и А. Романова, в «Машине времени» оставались только Андрей Макаревич и Сергей Кавагоэ, — оба стоявшие у истоков группы. Так, по оценке самого А. Макаревича, в середине 1975 года закончился первый, наиболее ранний, этап истории «Машины времени»[1]. К этому моменту в репертуаре группы было уже около 20 композиций, исполнять которые Макаревич, по его собственному признанию, мог только на обычной гитаре. Группе требовался как минимум ещё один музыкант — на бас-гитару.

После импровизированного прослушивания Евгения Маргулиса, состоявшегося в квартире Макаревича, первый в итоге был принят в состав группы. С Макаревичем и Кавагоэ Маргулис на тот момент был уже знаком, однако играть на бас-гитаре не умел. После месяца обучения Маргулису, со слов Макаревича, «нечего было показывать и объяснять»[2], а к моменту начала записи программы для «Музыкального киоска» техникой игры на бас-гитаре Маргулис уже владел.

Запись и распространение в магнитиздате

По свидетельству журналиста А. Кушнира, «сессия проходила под надежной броней грузинского телеканала, заказавшего небольшое рок-шоу для республиканской новогодней программы 77-го года. За запись и прилагающееся к ней выступление музыкантам был обещан гонорар в 50 рублей — несложно догадаться, что ни денег, ни телетрансляции „Машина времени“ так и не дождалась»[3].

А. Макаревич об обстоятельствах приглашения в «Музыкальный киоск»:

«… Нас попыталась вытащить на голубой экран вечная ведущая „Музыкального киоска“ Элеонора Беляева. Узнала она о нас от своей дочери и, видимо, не предполагала, с какими трудностями ей придется столкнуться в связи с нашим приглашением. <…> Собственно, записью все и закончилось — никуда она, конечно, не пошла. Но эта была первая наша нормальная запись, и разлетелась она по изголодавшейся стране со скоростью звука. Мы узнали об этом чуть позже».
(Макаревич А. В. Все очень просто. Рассказики. — М.: Огонек, Радио и связь, 1991. — 223 с.[2])

Работа в студии производилась при поддержке клавишника Игоря Саульского[Комм 1] — на тот момент участника джаз-рок ансамбля «Арсенал» — и вместе со сведением заняла один день. Для записи использовался восьмиканальный магнитофон, что, со слов Маргулиса, «страшно обламывало», «получался какой-то выхолощенный звук, которого мы страшно стеснялись»[3]. Тем не менее, именно этой записи суждено было стать первой стереофонической записью «Машины времени». По мнению Н. Фандеева, "данное разложение по каналам вызывает улыбку — оно аналогично первым альбомам «Битлз» и «Роллинг стоунз»[4].

Запись принесла коллективу широкую известность и популярность, во второй половине 1970-х гг. она «имелась на катушке на 19-й скорости в доме каждого меломана»[4]. Распространяемый подпольно магнитоальбом получил неофициальное наименование «Летучий Голландец» по названию последней песни в трек-листе[5].

На настоящий момент (2016) официального релиза всей программы не было, однако отдельные композиции издавались в разные периоды. Так, в 1996 г. песни «Летучий Голландец», «Черно-белый цвет» и «В круге чистой воды» были включены в сборный альбом «Неизданное», а в 2004 г. песня «Марионетки» — в альбом «Неизданное. Том 2».

В 2005 году вся программа была издана на пиратском сборнике «Запись на ТВ — 1975 г.» вместе с дополнительными студийными и концертными треками, записанными в другие периоды. Выход сборника был благожелательно встречен поклонниками группы[4].

Список композиций

Автор всех песен, кроме отмеченной — А. Макаревич.

  1. Ты или я 04:28
  2. Марионетки 03:55
  3. В круге чистой воды 04:57
  4. Флаг над замком 03:23
  5. Из конца в конец 03:08
  6. Черно-белый цвет 03:17
  7. Летучий Голландец (А. Макаревич — Б. Баркас) 06:55

Описание композиций

Ты или я

Марионетки

В круге чистой воды

Первая песня группы, в записи которой Е. Маргулис принимал участие как вокалист. Вместе с «Ты или я» — одни из первых блюзовых песен в репертуаре группы. По оценке А. Макаревича, «у Маргулиса оказался классный блюзовый голос»[2]. Несмотря на то, что поначалу он «наотрез отказывался им пользоваться, мотивируя это тем, что сперва следует с бас-гитарой разобраться»[2] (см. раздел «История. Изменения в составе»), в итоге вокальную партию в песне «В круге чистой воды» записал именно Маргулис.

Наименование песни частично совпадает с названием британского художественного фильма «Круг чистой воды» (Ring of Bright Water, 1969).

На примере песни «В круге чистой воды» исследователь С. Толоконникова охарактеризовала мир лирического героя песен Макаревича 1970-х гг. следующим образом: «… Лирический герой — обитатель сразу двух сфер бытия: чёрно-белой и цветной. Чёрно-белый мир настоящего полон пошлости, безысходности и фальши [Описывается в другой песне — „Чёрно-белый цвет“]; цветной мир — мир мечты лирического героя. Эти миры пересекаются, <…> их взаимоотношения по большей части складываются не в пользу цветного <…>: Я // Раскрасил свой дом // В самый праздничный // цвет, // Написал // На небе своем // Бесконечный рассвет. // <…> Но // Случилась беда // В ярком мире моем, // И все краски, // Что выдумал я, // Были смыты дождем. Таким образом, романтический мир мечты героя Макаревича может быть создан им самим: а герой — сам себе художник-демиург»[6].

Флаг над замком

По мнению критика А. Троицкого, песня решена «в ключе аллегорической притчи»[7]. Задачу автора, использовавшего аллегорию как художественный прием, Троицкий охарактеризовал следующим образом: «Основной пафос стихов Макаревича, и он очень симпатичен, — это желание заставить слушателя честно взглянуть на себя, своих друзей, весь мир и более активно вмешаться в борьбу добра и зла, благородства и косности, правды и лжи. „Как легко решить, что ты слаб, чтобы мир изменить. Опустить над крепостью флаг, и ворота открыть“. Как легко петь ничего не значащие песенки, и как непросто находить такие слова, чтобы люди тебе верили»[8].

По мнению Е. Бычкова, в тексте песни автору удалось «сохранить непосредственность юношеского восприятия и в то же время говорить о серьезных вещах»[9].

С точки зрения Ю. В. Шигаревой, главной темой раннего периода творчества А. Макаревича становится выбор жизненного пути, право на который «есть то, что определяет личность». «Важным становится, имея право выбора, состояться как личность и защитить свои идеалы»[10]. Песня «Флаг над замком» в данном аспекте, по мнению исследователя, «оказывается программной для этого периода»[10].

Мелодия песни, с одной стороны, навеяна стилистикой музыки The Beatles[11]. С другой стороны, при сочинении «Флага над замком» Макаревич, с его слов, находился под влиянием акустических произведений Грега Лейка (в частности, «Still You Turn Me On») — участника известной в 1970-е гг. супергруппы Emerson, Lake & Palmer[11].

В 1976—77 гг. «Флаг над замком» входил и в репертуар ансамбля «Арсенал»[Комм 2]. В 2009 году группа «Воскресение» записала кавер-версию песни для альбома-трибьюта «Машинопись».

Из конца в конец

Песня существует только в варианте для «Музыкального киоска», с 1975 г. она более не перезаписывалась и не переиздавалась. Исполнялась на концертах во второй половине 1970-х гг.

Чёрно-белый цвет

Одна из первых песен «Машины времени», стилистически близких к жанру хард-рок. А. Кушнир охарактеризовал ее как «революционно-бунтарскую», одну «из наиболее радикальных композиций»[3]. По утверждению М. Марголиса, уже в 1975 году «Чёрно-белый цвет», вместе с «Марионетками», являлись «всесоюзными хитами»[1]. Имеются свидетельства о том, что сам факт прослушивания этой композиции, наряду с «Марионетками», «Ты или я» и другими песнями из репертуара «Машины времени», в образовательных учреждениях в конце 1970-х гг. наказывался вплоть до отчислений[12].

По оценке С. Толоконниковой, песня рисует «чёрно-белый мир реальности» лирического героя, который «оказывается гораздо более прочным, его краски не смываются дождем [В данном случае — аллюзия к тексту песни „В круге чистой воды“]. Этот мир — создание „самого среднего в мире человека“: Ты его затер до дыр, // И веселых красок в мире больше нет. // Ты сам // Сам закрыл свои глаза //И весь мир раскрасил в чёрно-белый цвет. Это область лжи, обмана, имитации (как в одноименной песне 80-х годов) [Имеется в виду песня „Имитация“ из альбома „Медленная хорошая музыка“, мир стен и дорог, ведущих по кругу»[6].

Наиболее известным кавером на песню является версия группы «Алиса», записанная в 2009 году для трибьют-альбома «Машинопись».

Летучий Голландец

Одна из немногих песен в творчестве группы, написанная на стихи профессионального поэта — Бориса Баркаса[Комм 3]. Сюжет песни представляет собой художественное осмысление легенды о парусном корабле-призраке, который не может пристать к берегу и обречён вечно скитаться по морям. В последних двух строфах место действия переносится в Москву: «Каждый день, отправляясь в плаванье // В океан московских улиц, // Я мечтаю о тихой гавани, // Где б мои корабли уснули».

Имеются свидетельства о том, что песня входила в концертные программы «Машины времени» во второй половине 1970-х гг.[13].

Песню на это стихотворение Баркаса также исполняли рок-музыканты А. Лерман и А. Сапунов.

Участники записи

«Машина времени»:

Приглашенные музыканты:

Технический персонал:

  • В. Виноградов — звукорежиссёр.

Напишите отзыв о статье "Запись «Машины времени» для программы «Музыкальный киоск»"

Примечания

Комментарии

  1. Является сыном популярного советского композитора Юрия Саульского.
  2. После выхода «Арсенала», имевшего преимущественно англоязычный репертуар, на профессиональную сцену и прикрепления музыкантов к Калининградской филармонии в программу ансамбля надлежало включить произведения на русском языке, см.: Арсенал. Биографическая справка на сайте Звуки.ру // Zvuki.ru. 2012. 30 мар. [www.zvuki.ru/R/P/27309/]. Руководителем коллектива А. Козловым были прослушаны, в том числе, магнитофонные записи концерта «Машины времени», после чего он остановил свой выбор именно на «Флаге над замком» и аранжировал песню в совершенно несвойственной для автора манере. Однако вокалист «Арсенала» Мехрдад Бади, иранец по происхождению, после многочисленных репетиций всё равно исполнял песню «механически», ошибаясь и путая слова. Как свидетельствовал позже Макаревич, «когда я услышал, как он поет „Флаг над замком“ с хорошей аранжировкой, с дудками, я вдруг увидел, что он ее „пропевает“, а не поет. <...> Что-то необходимое в ней отсутствует, в его исполнении, напрочь. Я не мог ему объяснить, в чем тут дело. Это надо было только почувствовать. Подсказками типа: вот здесь надо меньше тянуть, а вот тут ещё что-то надо, ничего толком не добьешься <...> Не вязалось немножко всё-таки состояние... Надо было больше войти в состояние...», см.: Добрюха Н. А. Рок из первых рук. Когда кончится наше время. — М.: Молодая гвардия, 1992. — 297 с. [www.mashina-vremeni.com/rockglava1.htm]. Через год песня из репертуара «Арсенала» была исключена.
  3. Известен, в первую очередь, как автор русскоязычного текста к песне «Арлекино», исполненной А. Пугачёвой.

Источники

  1. 1 2 3 Марголис М. Затяжной поворот: История группы «Машина времени». — СПб: Амфора, 2009. — 352 с.
  2. 1 2 3 4 [mashina.crestron-consulting.com/prss/simpc.htm Макаревич А. В. Все очень просто. Рассказики. — М.: Огонек, Радио и связь, 1991. — 223 с.]
  3. 1 2 3 [mashina.crestron-consulting.com/prss/p175.htm Кушнир А. 100 магнитоальбомов советского рока. 1977—1991: 15 лет подпольной звукозаписи. — М.: Аграф, Крафт+, 2003. — 400 с.]
  4. 1 2 3 [www.newsmusic.ru/news_2_1094.htm Фандеев Н. «Машина Времени» — «Запись на ТВ — 1975 г.» // NEWSmusic.ru. 2005.]
  5. [www.kutikov.com/discography/neizdannoe/ Официальный сайт А. Кутикова. Раздел «Дискография».]
  6. 1 2 [cyberleninka.ru/article/n/a-mozhet-i-pravda-luchshe-ne-menyat-litso-kak-palto-ili-narisovannye-miry-andreya-makarevicha Толоконникова С. Ю. «А может, и правда, лучше не менять лицо, как пальто?» или Нарисованные миры Андрея Макаревича // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 5. — Тверь, 2001. С. 163—168.]
  7. Рок-музыка в СССР: опыт популярной энциклопедии. Сост. А. К. Троицкий. — М.: Книга, 1990. — С. 209.
  8. [www.mashina-vremeni.com/slova49.htm Троицкий А. «Машина времени»: путь в двенадцать лет // Зеркало. 1981. Март. № 1/5.]
  9. [www.mashina-vremeni.com/slova49.htm Бычков Е. Будем знакомы! — «Машина времени» // Ленинская смена. 1981. Фев.]
  10. 1 2 [japson.ru/gold/books-r/poeza3/05.htm Шигарева Ю. В. Путешествие во времени // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 3. — Тверь, 2000.]
  11. 1 2 Стенограмма записи программы «Летопись», посвященной альбому «Маленький принц» // Наше радио.
  12. [www.mashina-vremeni.com/slova23.htm Макаревич А. Делать профессию из бунтарства — дурной тон! // Комсомольская правда. 1997.]
  13. [mashina.crestron-consulting.com/prss/p121.htm Филиппов Е. Это было так давно… // Независимый информационный проект «Машина времени и Андрей Макаревич». Раздел «Пресса». 2001.]

Отрывок, характеризующий Запись «Машины времени» для программы «Музыкальный киоск»

– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…