Запорожец, Иван Васильевич
Запорожец Иван Васильевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">И. В. Запорожец</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1931 — 1934 | |||
| Рождение: | 1885 близ Мелитополя, Российская империя | ||
| Смерть: | 1937 Москва, СССР | ||
| Партия: | РКП(б)—ВКП(б) | ||
Запорожец Иван Васильевич (1885, близ Мелитополя, Российская империя — август 1937, Москва) — высокопоставленный сотрудник НКВД. По одной из версий, считается одним из организаторов убийства С. М. Кирова.[1][2]
Содержание
Биография
Образование
- Харьковское аграрное училище
Карьера
С 1913 по 1914 год состоял в украинской партии социалистов-революционеров. Затем призван в армию. Участвовал в Первой мировой войны, где в 1915 году попал в австрийский плен. В 1918 году освобождён, вернулся в Россию и вступил в Красную Армию. С 1918 по 1919 год — член партии боротьбистов. В 1919 году вступил в РКП(б).
В 1921 году направлен на службу в ВЧК в отдел ИНО ОГПУ, затем — на нелегальную работу в Польшу, Чехословакию, Австрию. В 1922—1923 годах работал в центральном аппарате ИНО ОГПУ.
С 1923 по 1924 год служил в Экономическом управлении ОГПУ (помощник начальника и начальник отделения внешней торговли и финансов). В 1924 году — в советском посольстве в Берлине. В 1925 году — помощник начальника ИНО ОГПУ, в 1925—1927 годах — вновь за пределами страны, работал в советском посольстве в Вене (резидент советской разведки).
В 1927 году вернулся в Москву, где до 1929 года служил помощником начальника Информационного отдела ОГПУ, затем помощником начальника Секретно-политического отдела ОГПУ. В 1931 году назначен заместителем полномочного представителя ОГПУ Ленинградского военного округа — Управление НКВД по Ленинградской области.
С конца августа по ноябрь 1934 года (в это время был убит Киров С. М.) находился на излечении в военном госпитале. В связи с убийством Кирова осуждён на три года лишения свободы, но наказание не отбывал и по приказу Эдуарда Берзина в апреле 1935 года был назначен заместителем начальника транспортного управления Дальстроя, а с 1936 года — начальником управления. Летом 1937 года вновь арестован органами НКВД, доставлен в Москву и расстрелян.
Реабилитирован посмертно.
Образ Ивана Запорожца в культуре и творчестве
- Упоминаеться в романе Рыбакова А. Н. «Дети Арбата», где представлен организатором убийства Кирова.
Напишите отзыв о статье "Запорожец, Иван Васильевич"
Примечания
- ↑ [www.lebed.com/2002/art3162.htm Виктор Балан СТАЛИН И УБИЙСТВО КИРОВА № 300, 01 декабря 2002 г]. Проверено 6 января 2013. [www.webcitation.org/6E2ugjyui Архивировано из первоисточника 30 января 2013].
- ↑ [www.urantia-s.com/library/shreider/nkvd/2 НКВД изнутри. Записки чекиста | Михаил Шрейдер | Библиотека Интересного | Персональный сайт Сергея Нелюбова]. Проверено 6 января 2013. [www.webcitation.org/6E2um9Skd Архивировано из первоисточника 30 января 2013].
Ссылки
- [www.nsvisual.com/2/gin/76/15 Библиотека истории]
- [visz.nlr.ru/pers_info_dop/dop_info.php?id=220612 Памяти И. В. Запорожца]
Отрывок, характеризующий Запорожец, Иван Васильевич
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
