Запорожская операция

Запорожская операция
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Бой у плотины Днепрогэса. 1943 год.
Дата	10 — 14 октября 1943 года
Место	Левобережная Украина
Итог	Победа Красной Армии
Противники
СССР СССР Третий рейх Третий рейх
Командующие
Р. Я. Малиновский Эрих фон Манштейн
Силы сторон
неизвестно к началу операции ок. 35 000 человек, ок 600 орудий и миномётов ок. 200 танков и штурмовых орудий
Потери
неизвестно 23 000 солдат св. 160 танков и штурмовых орудий 430 орудий и минометов

Запоро́жская опера́ция (10 — 14 октября 1943 года) — фронтовая наступательная операция советских войск в ходе Великой Отечественной Войны, проводившаяся силами левого крыла Юго-Западного фронта в ходе битвы за Днепр с целью ликвидации запорожского плацдарма немцев и освобождения города Запорожье; часть Нижнеднепровской стратегической наступательной операции.

Подготовка к сражению

Хорошо подготовленный в инженерном отношении запорожский плацдарм (протяжённость фронта 40 километров, глубина 20 км) обороняла 1-я танковая армия группы армий «Юг» (под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна) в составе 5 пехотных, одной моторизованной дивизии, отдельного танкового батальона, двух дивизионов штурмовых орудий и других частей (всего около 35 тыс. чел., ок. 600 орудий и миномётов, около 200 танков и штурмовых орудий).

К проведению операции из состава Юго-Западного фронта (командующий генерал армии Р. Я. Малиновский) привлекались 3-я и 8-я гвардейские и 12-я армии, также 17-я воздушная армия. Главные усилия полагались на 8-ю гвардейскую армию. Замысел советского командования предусматривал одновременные удары с северо-востока, востока и юго-востока по сходящимся направлениям к Запорожью. Преимущество в соотношении сил к началу операции было у Красной Армии: пехота — 2,2:1; артиллерия — 2,1:1; танки — 1,6:1. Однако войскам, непрерывно наступавшим с августа 1943 года, не хватало боевых припасов. Из-за этого до 40 % всей артиллерии при прорыве обороны выдвигалось в боевые порядки пехоты и танков для стрельбы прямой наводкой.

23 сентября войска под командованием Р. Малиновского достигли Днепра и силами 6-й и 12-й армий под командованием И. Шлёмина и А. Данилова создали в плацдарм 7 км глубиной и 6 км в ширину. 4 — 5 октября на левый берег переправились дивизии 12-й армии.

Операция

Операция началась 10 октября. После четырёхдневных упорных боев войска фронта прорвали внешний и промежуточные рубежи обороны и 13 октября вышли на ближние подступы к Запорожью. В ночь на 13 октября на наблюдательном пункте недалеко от с. Богдановка состоялось расширенное заседание военного совета с участием командующих родами войск фронта, армиями, командиров механизированного и танкового корпусов. Генерал Р. Малиновский, который и раньше прибегал к смелым импровизациям, и на этот раз вопреки канонам военного искусства предложил штурмовать запорожский плацдарм и город ночью. В 22:00 в тот же день начался штурм. На захват бросили более 200 танков и САУ. После предшествовавшего напряжённого и ожесточённого дневного боя атаки ошеломили противника, но вскоре он пришёл в себя и оказал упорное сопротивление, одновременно пытаясь переправить свои части на правый берег Днепра. 3-я гвардейская армия наступала с юго-востока. Главный удар наносила 8-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В. Чуйкова во взаимодействии с 1-м гвардейским механизированным корпусом генерал-лейтенанта И. Руссиянова и 23-м танковым корпусом генерал-лейтенанта Ю. Пушкина, которые двигались от Любимовки-Бекаровки в направлении Мокрой-Запорожья. С северо-востока наступала 12-я армия генерал-лейтенанта А. И. Данилова, а с северо-востока — 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко. Эту группировку поддерживала 17-я воздушная армия генерал-лейтенанта авиации В. А. Судца. Наступая с юго-востока, части 23-го танкового корпуса в 2 часа ночи ворвались на южную окраину города. Выбив немцев из южной части города, танки с десантами пехоты 59-й гвардейской дивизии прорвались в его центр. Несмотря на ожесточенное сопротивление немцев, город к исходу дня освободили.

В пятидневных боях немецкие войска потеряли 23 тыс. солдат и офицеров, свыше 160 танков и штурмовых орудий, 430 орудий и миномётов. Помощь в проведении операции оказали местные партизаны и подпольщики.

Результаты операции

Стремительное наступление советских войск спасло от полного уничтожения Днепрогэс. Успешное осуществление операции существенно улучшило обстановку на южном крыле советско-германского фронта. Советские войска, захватив Запорожский плацдарм, получили возможность наступать на Кривой Рог. Южный фронт вышел во фланг и тыл мелитопольской группировке немецких войск, к низовьям Днепра. Ликвидация Запорожского плацдарма сняла угрозу противника с юга советским войскам, наступавшим на днепропетровском направлении, а также создала благоприятные условия для изоляции вражеских войск (с суши) в Крыму.

Впервые во Второй мировой войне ночной штурм города осуществлялся крупной группировкой войск.

Почётные наименования

Приказом Верховного главнокомандующего И. Сталина особо отличившимся при освобождении Запорожья тридцать одному соединению и части присвоено почётное наименование «Запорожских»:

79-я гвардейская стрелковая дивизия (79 гв.сд) 82-я гвардейская стрелковая дивизия (82 гв.сд) 88-я гвардейская стрелковая дивизия (88 гв.сд) 50-я стрелковая дивизия (50 сд) 78-я стрелковая дивизия (78 сд) 203-я стрелковая дивизия (203 сд, полковник Г. С. Зданович) 244-я стрелковая дивизия (244 сд) 9-я гвардейская танковая бригада (9 гв. тбр) 5-й гвардейский (отдельный тяжёлый) танковый полк (5 гв. тп) 20-й гвардейский танковый полк (20 гв.тп, подполковник Доброзей Трофим Миронович) 141-й (отдельный) танковый полк (141 (о)тп) 1443-й самоходный артиллерийский полк (1443 сап) 1544-й самоходный артиллерийский полк (1544 сап) 7-я артиллерийская дивизия прорыва (7 адп) 9-я артиллерийская дивизия прорыва (9 адп) 99-й (армейский) пушечный артиллерийский полк (99 апап, полковник Кобрин Пантелеймон Алексеевич) 103-й гвардейский (армейский) пушечный артиллерийский полк (103 гв.пап, подполковник Анохин Максим Фёдорович)

1248-й истребительный противотанковый артиллерийский полк (1248 иптап, капитан Меркулов Николай Андреевич) 23-я Запорожская миномётная бригада (23 минбр) 35-й гвардейский миномётный полк (35 гв.минп, подполковник Олейник Иван Григорьевич) 61-й гвардейский миномётный полк (61 гв.минп, подполковник В. И. Кириллов) 62-й гвардейский миномётный полк (62 гв.минп, подполковник Кислицкий Борис Елисеевич) 100-й гвардейский миномётный полк (100 гв.минп, подполковник Зырин Василий Ефимович) 141-й миномётный полк (141 минп, майор Зубов Дмитрий Васильевич) 531-й миномётный полк (531 минп, подполковник Чечетин Вячеслав Михайлович) 22-я зенитная артиллерийская дивизия (22 зенад) 8-й гвардейский отдельный разведывательный артиллерийский дивизион (8 гв.орадн, майор Уманский Максим Алексеевич) 11-я штурмовая инженерная (саперная) бригада (РВГК, 11 шисбр) 5-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия (5 гв.шад) 6-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия (6 гв.шад) 34-я корректировочная авиационная эскадрилья (34 каэ, капитан Юдичев Анатолий Фёдорович).

Награждения

Пять стрелковых, две авиационные дивизии и две танковых бригады за отличия в боях за освобождение города Запорожье и проявленные при этом доблесть и мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1944 года награждены орденами Красного Знамени.

14 октября, в 23:30, в Москве салютовали войскам, освободившим Запорожье, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырёх орудий.

См. также

• Запорожская дивизия

Литература

• Запорожская область в годы Великой Отечественной войны (1941—1945): Сборник документов. — Запорожье: Запорожскиздат, 1959. — 363 с.
• У стен Запорожья. Воспоминания, очерки / Лукаш И. М.. — 2-е, испр. и доп.. — Днепропетровск: Промiнь, 1978. — 327 с.
• История Украинской ССР. — К.: Наукова думка, 1984. — Т. 8.
• Руссиянов И. Н.. [www.webcitation.org/6jqgG6KHZ «Запорожцы» пишут...] // В боях рождённая… / Литературная запись Е. А. Глущенко. — М.: Воениздат, 1982. — 252 с. — (Военные мемуары). — 100 000 экз. — ISBN 5-09-002630-0.
• Чуйков В. И. [archive.is/xOet Запорожье, Никополь, Одесса] // От Сталинграда до Берлина. — М.: Воениздат, 1980. — С. 394. — 672 с.

Отрывок, характеризующий Запорожская операция

Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.