Запретный город

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Запретный город

Запретный город (кит. упр. 紫禁城, пиньинь: Zǐjìnchéng, палл.: Цзыцзиньчэн, буквально: «Пурпурный запретный город»; в наши дни обычно именуется кит. упр. 故宫, пиньинь: Gùgōng, палл.: Гугун, буквально: «Бывший дворец»[1]) — самый обширный дворцовый комплекс в мире (961 x 753 метров, 720 тыс. м², 980 зданий)[2]. Находится в центре Пекина, к северу от главной площади Тяньаньмэнь и восточнее озёрного квартала (резиденции современных руководителей страны). Главный дворцовый комплекс китайских императоров начиная с династии Мин и до конца династии Цин, то есть с 1420 по 1912 годы; на протяжении всего этого времени служил как местом жительства императоров и членов их семей, так и церемониальным и политическим центром китайского правительства. Отсюда Поднебесной правили 24 императора династий Мин и Цин.

Построенный в период с 1406 по 1420 годы, как дворец китайских императоров Мин, дворцовый комплекс с тех пор претерпел множество изменений[3]. Являясь образцом традиционной китайской дворцовой архитектуры[4], комплекс повлиял на культурное и архитектурное развитие как Восточной Азии, так и других регионов. С 1925 года Запретный город находится в ведении Дворцового музея, чья обширная коллекция произведений искусства и артефактов была сформирована на базе императорских коллекций династий Мин и Цин. Часть бывшей музейной коллекции сейчас расположена в Музее императорского дворца в Тайпее; оба музея берут своё начало от одного и того же учреждения, однако после Гражданской войны в Китае разделились.

В 1987 году Запретный город первым из китайских объектов был занесён ЮНЕСКО в список всемирного наследия человечества[4]. Включён ЮНЕСКО в число крупнейших в мире собраний сохранившихся древних деревянных строений.





Название

Распространённое наименование «Запретный город» является переводом китайского названия Цзыцзиньчэн (Пурпурный запретный город). Другим названием, имеющим такое же происхождение, является «Запретный дворец»[5].

Название «Цзыцзиньчэн» многоуровневое по своему значению.

  • Цзы, или «Пурпурный», подразумевает Полярную звезду, которая в древнем Китае называлась звездой Цивей и в традиционной китайской астрологии была небесным обиталищем Небесного Императора. Окружающая небесная область — Три ограды (кит. упр. 紫微垣, пиньинь: Zǐwēiyuán, буквально: «Вместилище Цивей») — была сферой Небесного Императора и его семьи. Запретный город, как резиденция земного императора, являлся земным эквивалентом этой сферы.
  • Цзинь, или «Запретный», относилось к тому факту, что никто не мог войти во дворец или покинуть его без разрешения императора. Запретный город в самом сердце Пекина был отрезан от остального города рвами и пурпурно-красными стенами; только император и его приближенные имели право здесь находиться, а для простого люда эта часть Пекина была недоступна. Ещё в XIX веке иностранцы почти никогда там не бывали, поэтому, когда Пекин был взят в 1900 году при подавлении Боксёрского восстания, многие европейцы и американцы писали, как они смогли впервые посетить таинственный дворцовый комплекс.
  • Чэн означает «город»[6].

Сегодня этот объект по-китайски известен, чаще всего, как Гугун, что означает «Бывший дворец»[7].

История

Сооружение и династия Мин

В эпоху монгольской династии Юань местоположение Запретного города находилось на территории Имперского города. После падения династии Юань, император Хунъу династии Мин переместил столицу из северного Пекина в южный Нанкин, а в 1369 году распорядился сровнять дворцы Юань с землёй. Для его сына Чжу Ди был изобретён титул принца Янь, с резиденцией в Пекине. В 1402 году Чжу Ди узурпировал трон и стал императором, правившим под девизом «Юнлэ». Он сделал Пекин второстепенной столицей империи Мин, и в 1406 году по его указанию началось строительство того, чему предстояло стать Запретным городом[6]. В то же самое время император развернул другой сравнимый по масштабам проект: строительство комплекса даосских храмов и монастырей на горе Уданшань[8], который, впрочем он так и не посетил.

План Запретного города был разработан множеством архитекторов и дизайнеров, а затем изучен императорским Министерством труда[9]. В число главных архитекторов и инженеров вошли Каи Синь[9][10], вьетнамский евнух Нгуен Ан[11], Куаи Сиань, Лу Сиань и другие[9].

Строительство продолжалось 15 лет, потребовав труда ста тысяч искусных ремесленников — мастеров резьбы по камню, дереву, художников и т. д. — и до миллиона строителей[12]. Колонны важнейших залов были выполнены из цельных брёвен китайского кедра (кит. упр. 楠木, пиньинь: nánmù), встречающегося в джунглях юго-западного Китая. Повторить такое достижение в последующие годы не удалось: огромные колонны, которые мы видим сегодня, были сооружены заново при династии Цин, с использованием множества частей древесины сосны[13]. Огромные террасы и большие каменные резные орнаменты были сделаны из камня, добытого в каменоломнях под Пекином. Самые крупные фрагменты невозможно было доставить обычными средствами; вместо этого, вдоль маршрута были вырыты колодцы, водой из которых в разгар зимы поливали дорогу. Таким образом создавался слой льда, по которому тащили камни[14].

Полы крупнейших залов были вымощены «золотыми кирпичами» (кит. упр. 金砖, пиньинь: jīnzhuān) из обожжённой глины, добытой в семи уездах префектур Сучжоу и Сунцзян[15]. Обжиг каждой партии занимал месяцы; в результате были получены гладкие кирпичи, при ударе издававшие металлический звук[12]. Большая часть внутреннего мощения, которое мы видим сегодня, представляет собой оригиналы, возраст которых составляет шесть веков.

Почва, вынутая во время сооружения рва, была сложена к северу от дворца, для создания искусственного холма Цзиньшань[16].

Ещё до того, как дворец был закончен, Чжу Ди переехал в Пекин под видом «путешествующего и охотящегося» (巡狩): административный центр империи постепенно сместился из Нанкина в Пекин. Когда в 1420 году дворец был закончен, Чжу Ди переехал в него, а Пекин официально стал основной столицей империи[14]. Однако, не прошло и девяти месяцев по завершении их строительства, как три главных зала, включая тронный, сгорели; пройдёт 23 года, прежде чем они будут восстановлены.

Запретный город обладал уникальными для своего времени характеристиками. Например, во всём огромном дворцовом комплексе не найти ни одной печной трубы. С самого начала, после постройки, здесь была устроена система отопления, проведённая под полом жилых построек. Источники тепла находились за пределами построек, к которым были проведены подземные трубы, по которым и поступало тепло. Также обитатели Запретного города для обогрева использовали особые жаровни с древесным углем, при горении не имевшем дыма и запаха. Эти жаровни были оборудованы специальным колпаком, исключавшим случайный выброс горячих углей. Так что необходимость в печных трубах во дворце отпадала. Такая система отопления была экологичной и существенно повышала противопожарную безопасность в Запретном городе, который, в основном, построен из дерева.

С 1420 по 1644 годы Запретный город был резиденцией династии Мин. В апреле 1644 года его захватили войска повстанцев под предводительством Ли Цзычэн, и император Чунчжэнь — последний император династии Мин — повесился на холме Цзиньшань. Ли Цзычэн провозгласил себя императором династии Шунь в Зале Военного величия[17]. Однако вскоре он бежал, спасовав перед объединёнными силами бывшего минского генерала У Саньгуя и маньчжурских армий, по ходу дела предав огню части Запретного города[18].

Династия Цин

К октябрю 1644 года Маньчжуры добились господства в северном Китае, и принц-регент Доргонь провозгласил династию Цин в качестве преемника Мин. В Запретном городе состоялась церемония объявления молодого императора Шуньчжи правителем всего Китая[19]. Правители Цин в основном поддерживали минскую структуру дворца, за исключением названий некоторых ключевых зданий. В названиях, присвоенных династией Мин, предпочтение отдавалось знаку джи (кит. трад. , упр. ), который означает «превосходство» или «исключительность», в то время как в новых цинских названиях предпочитались термины, означающие «мир» и «гармонию»; например, Хуаньджидянь, «Зал Имперского превосходства», был переименован в Тайхэдянь, «Зал Верховной гармонии»[20].

Кроме того, указатели и таблички с названиями были сделаны двуязычными (на китайском и маньчжурском)[21], а главная часть официальной опочивальни императрицы, — Зала Земного спокойствия, — стал шаманистическим святилищем[22].

Таким образом, Запретный город стал центром власти династии Цин. Однако, в Цинскую эпоху многие императоры наведывались в Запретный город только для формальных приёмов, проводя большую часть времени за городом, в Летнем дворце или дворце Юаньминъюань.

В 1860 году, во время Второй опиумной войны, англо-французские силы овладели Запретным городом и оккупировали его вплоть до конца войны[23]. В 1900 году императрица Цыси бежала из Запретного города во время Боксёрского восстания, оставив его оккупированным войсками держав договора вплоть до следующего года.

Служивший домом двадцати четырём императорам, — четырнадцати династии Мин и десяти династии Цин, — после свержения цинской династии в 1911—1912 годах и отречения Пу И, последнего императора Китая, в 1912 году, Запретный город перестал быть политическим центром страны. Однако, по соглашению, заключённому между императорским домом Цин и правительством новой Китайской Республики, Пу И было разрешено — фактически, приказано — проживать в пределах стен Запретного города. Пу И и его семья сохранили за собой право пользования Внутренним дворцом, в то время как Внешний дворец был передан республиканским властям. В 1914 году во Внешнем дворце был основан музей[24].

После революции

В период Бэйянского правительства Китайской Республики росло недовольство пребыванием Пу И во дворце[25]

В 1923 году Реджинальд Джонстон, — учитель английского языка Пу И, — рассказал ему, что евнухи тайком выносят из дворца драгоценности и продают их в антикварных магазинах. Пу И заказал аудит дворцовых коллекций. Прежде чем начался аудит, пожар уничтожил сады Дворца Созидаемого процветания (建福宫), в котором хранилась большая часть коллекции произведений искусства императора Цяньлуна[26]. В своих мемуарах Пу И утверждал, что пожар был устроен евнухами для сокрытия совершённых ими растрат. Этот пожар ещё усилил общественное раздражение тем фактом, что Пу И продолжает занимать дворец[27]. Сады были восстановлены лишь в 2005 году[28].

В 1924 году в результате путча Пекином овладел генерал Фэн Юйсян. Денонсировав предшествующее соглашение с императорским домом Цин, Фэн изгнал Пу И из дворца[25]. Обширная коллекция предметов искусства, собранная минскими и цинскими императорами, перешла в руки республики. На их основе 10 октября 1925 года (Праздник Двух Десяток) в бывшем императорском дворце был создан соответственно названный музей (кит. упр. 故宫博物院, пиньинь: Gùgōng Bówùyùan, палл.: Гугун Боуюань, буквально: «Музей „Бывший императорский дворец“»), часто известный и на других языках как Музей «Гугун»[29]. (Впрочем, у музея был гораздо меньшего размера предшественник, открытый в одном из зданий дворца — Зале Боевой славы («К») (кит. 武英殿, Уиндянь) — уже в 1914 году)[30]. Большое количество находившихся там драгоценностей и любопытных артефактов были постепенно каталогизированы (около 1,17 миллионов единиц хранения согласно описи 1925 года) и выставлены на обозрение публики[31].

Однако вскоре, в 1933 году, японское вторжение в Китай поставило под угрозу безопасность этих национальных реликвий, и они были вывезены из Запретного города. Начиная с 1933 года значительная часть коллекции музея (111 549 единиц хранения, включая важные артефакты и императорские троны), были упакованы и эвакуированы. Вначале они были отправлены в Нанкин, а затем в Шанхай. Однако вскоре японские войска стали угрожать Шанхаю. Исполнительный Совет принял решение эвакуировать коллекции на дальний запад. Артефакты были разделены на три партии. Одна направилась северным маршрутом в сторону Шэньси. Другая была отправлена по Янцзы на юго-запад страны, в направлении Сычуаня и Гуйчжоу. Последняя партия была транспортирована на юг, в сторону Guangxi. Скорость японского наступления заставила, во избежание бомбёжки и захвата, перемещать артефакты быстро, зачастую принимая решения всего за час до отправки. В конце концов, все три коллекции оказались в относительной безопасности в Сычуане, где они оставались до конца войны[32].

Тем временем японская армия захватила Запретный город в Пекине. Многие сотрудники музея оставались в Пекине всю войну, и либо из-за их присутствия, либо из-за уважения японских властей к бывшему хозяину дворца (ставшему императором прояпонского государства Маньчжоу-го), часть коллекции, остававшаяся во время войны в Пекине, также уцелела[30]. Японская армия смогла вывезти лишь несколько больших бронзовых чанов и фрагменты пушки. Большая часть этих трофеев была после войны обнаружена в Тяньцзине[23].

В 1945 году — в конце Второй мировой войны, после победы над Японией и окончания гражданской войны — артефакты были перевезены обратно в Нанкин и Пекин. Замечательно, что ни один из них не был ни повреждён, ни утерян[33]. Коллекции музея в пекинском Запретном городе с тех пор расширялись за счёт передачи экспонатов из других музеев страны и из других источников.

Дворцовый музей на Тайване

В конце 1940-х годов, после того как гоминьдан проиграл гражданскую войну в Китае, Чан Кайши приказал перевезти артефакты музея «Гугун» из Запретного города и Национального музея в Нанкине на Тайвань. По мере развития событий, никакие артефакты из Пекина отправлены не были; однако многие из лучших коллекций, хранившихся в Нанкине (2972 ящика из 13427), были переправлены на Тайвань, где они стали ядром Музея Императорского Дворца в Тайбэе[30][34][35].

В результате улучшения отношений между КНР и Тайванем в XXI веке стало возможным и развитие контактов между пекинским и тайбэйскими музеями «Гугун». Начиная с 2009 года в Тайбэе были проведены ряд важных совместных экспозиций с предметами из обеих (пекинской и тайбэйской) коллекций. Однако из Тайбэя в Пекин для выставок пока лишь посылаются фотографии и видеозаписи, но не оригиналы экспонатов, ввиду неурегулированности их правового статуса: тайваньская сторона не уверена в том, разрешат ли власти КНР вернуть на Тайвань посланные в Пекин экспонаты[36].

При Китайской Народной Республике

В 1949 году у Врат Небесного Спокойствия — прямо напротив Запретного города — была провозглашена Китайская Народная Республика. На протяжении следующих двух десятилетий были внесены различные предложения — сровнять с землёй или реконструировать Запретный город, чтобы разбить общественный парк, построить транспортную развязку или «развлекательные объекты»[37].

В этот период Запретный город претерпел некоторый ущерб, включая разборку трона в Зале Центральной (Полной) гармонии, снятие табличек с названиями с нескольких зданий и садов, и разрушение некоторых небольших ворот и построек[38].

Пик ущерба пришёлся на период Культурной революции. В 1966 году был модифицирован Зал Поклонения предкам и разрушены некоторые артефакты — ради выставки революционных грязевых скульптур. Однако дальнейшее разрушение было предотвращено, благодаря вмешательству Премьера Чжоу Эньлая, пославшего армейский батальон охранять город. Эти войска также предотвратили разграбление дворца Красной Гвардией, устремившейся на штурм и разрушение «Четырёх пережитков». С 1966 по 1971 годы все ворота в Запретный город были запечатаны, дабы спасти его от дальнейшего разрушения[39].

В 1987 году ЮНЕСКО объявила Запретный город объектом Всемирного наследия под наименованием «Императорский дворец династий Мин и Цин»[40] — в связи с его важной ролью в развитии китайской архитектуры и культуры.

Несмотря на усилия, прилагаемые для предотвращения коммерциализации дворца, существует некоторое количество коммерческих предприятий — таких, как сувенирные магазины и фотографические киоски. Эти коммерческие предприятия часто становились предметом разногласий. Кофейня Starbucks[41], открывшаяся в 2000 году[42], спровоцировала возражения[43] и в конечном счёте 13 июля 2007 года была закрыта. Китайские СМИ отметили также пару сувенирных магазинов, в 2006 году отказавшихся принять граждан Китая[44]. Согласно сообщениям, целью являлось сохранение атмосферы, в которой иностранцы могли становиться жертвами вздувания цен. Впоследствии некоторые комментаторы — как, например, влиятельный ведущий Phoenix TV Лукиу Лювей — подвергли сомнению саму практику сдачи в аренду участков в Запретном городе в качестве мест розничной торговли[45].

В 2005 году корпорация IBM и Дворцовый музей анонсировали совместный проект создания на базе Интернета виртуальной модели Запретного города и ассоциированных с ним объектов в Пекине[46]. В 2008 году этот сетевой проект культурного наследия был выпущен в свет под названием Запретный город: Вне пространства и времени. Он реализован как на английском, так и на китайском языках. Виртуальный Запретный город включает в себя около 800 зданий и представляет интерактивные трёхмерные модели построек Запретного города и культурных артефактов[46].

В наши дни дворцовый комплекс является одной из главных туристических достопримечательностей Пекина. Запретный город ежегодно посещают около 7 миллионов человек; в летний период, число туристов достигает 77 тысяч в день[47]. Ответственность за сохранение и реставрацию Запретного города возложена на Дворцовый музей. Ограничена высота зданий, расположенных вокруг него. В 2005 году начался рассчитанный на шестнадцать лет проект по ремонту и реставрации всех зданий Запретного города, с целью их возвращения к состоянию до 1912 года. Эта реставрация — крупнейшая из всех предпринятых за два века; она предполагает поочерёдное закрытие участков Запретного города для проведения оценки, ремонта и реставрации[48]. Некоторые заброшенные или разрушенные участки перестраиваются, что также является составляющей проекта. Сады Дворца Созидаемого Процветания, разрушенные пожаром в 1923 году, были восстановлены в 2005-м, однако остаются закрытыми для публики[28]. Кроме того, в ином стиле был спроектирован интерьер, а здания используются для проведения визитов государственных деятелей[26].

Описание

Планировка

Запретный город представляет собой прямоугольник с длинами сторон 961 метр (с севера на юг) на 753 метра (с востока на запад). Он состоит из 980 сохранившихся зданий с 8886 «бухтами» комнат[49][50] (хотя в это число могут не входить различные вестибюли)[49]. Ещё одной часто встречающейся оценкой является 9999 комнат, включая вестибюли[51]; хотя эта цифра часто цитируется, она не поддерживается данными изысканий и, скорее всего, представляет собой устную традицию[52]. В целом, у Запретного города три вертикальные оси; важнейшие здания расположены на центральной оси «север-юг»[53].

Запретный город был спроектирован так, чтобы являться центром древнего Пекина. Он заключён внутри большей, обнесённой стенами, области, именуемой Имперский город. Имперский город, в свою очередь, заключён внутри Внутреннего города; к югу от последнего находится Внешний город. Запретный город продолжает играть важную роль в городской схеме Пекина. Центральный вектор «север-юг» остаётся центральной осью города; эта ось продолжается на юг через Врата Небесного Спокойствия до площади Тяньаньмэнь, церемониального центра Китайской Народной Республики, и далее до Йонгдингмэнь. К северу она продолжается через холм Цзиньшань до Колокольной и Барабанной башен[54]. Эта ось не ориентирована строго с севера на юг, но смещена — чуть более чем на два градуса. В настоящее время исследователи считают, что ось была спроектирована в эпоху династии Юань таким образом, дабы она была расположена на одной линии с Ксанаду — другой столицей их империи[55].

Запретный город традиционно разделяется на две части. Внешний дворец (кит. упр. 外朝, Вайчэн), или Передний дворец (кит. упр. 前朝), включает в себя южные участки, и использовался для церемониальных целей. Внутренний дворец (кит. упр. 内廷, Нэйтин), или Задний дворец (кит. упр. 后宫), включает северные участки, являлся резиденцией императора и его семьи и был предназначен для занятия повседневными государственными делами.

Стены и ворота

Запретный город окружён стеной длиной 3400 метров и высотой 7,9 метра[56], и ров глубиной 6 метров и шириной 52 метра. Ширина стен у основания составляет 8,62 метра, к вершине они сходятся до 6,66 метров[57]. Эти стены служили в качестве как защитных, так и поддерживающих стен дворца. Они были построены из утрамбованной земли в качестве основы и с обеих сторон покрыты тремя слоями специально обожжённых кирпичей, промежутки между которыми были заполнены известковым раствором[58].

На четырёх углах стены размещены башни, замысловатые крыши которых украшены 72-мя рёбрами (воспроизводя Павильон принца Тенга и Павильон Жёлтого Журавля, как они запечатлены на картинах эпохи династии Сун)[58]. Для простолюдинов, обитающих вне стен, эти башни являются самыми заметными компонентами дворца, и с ними связано много народных преданий. Согласно одной легенде, мастерам не удалось снова собрать угловую башню после того, как она была разобрана для ремонта в ранний период династии Цин, и она была восстановлена лишь после вмешательства бессмертного плотника Лу Баня[56].

Стены с каждой стороны снабжены воротами. В южной стене находятся главные, Меридианные (Полуденные) ворота («А» на схеме) (кит. 午門, Умэнь). (С площади Тяньаньмэнь в Запретный город ведут Врата Небесного Спокойствия, однако в техническом смысле они не являются его частью; это — ворота Имперского города). От Меридианных ворот отходят два выступающих крыла, которые вместе с самими воротами формируют три стороны расположенной перед ними площади (площадь Умэнь, или Меридианных ворот)[59]. Ворота снабжены пятью проходами. Центральный проход является частью Императорского пути — вымощенной камнем дороги, которая формирует центральную ось Запретного города и всего древнего Пекина, и ведёт от Врат Китая на юге вплоть до самого Цзиньшаня на севере. По Императорскому пути может ходить или ездить только император (а также императрица — по случаю своего бракосочетания — и студенты, успешно сдавшие Императорский экзамен[53].

На севере расположены Ворота Божественной Мощи (или Военной Доблести) («Б») (кит. 神武门, Шэньумэнь), выходящие на парк Цзиншань. Восточные и западные ворота называются «Восточные Ворота Славы» (кит. 东华门, Дунхуамэнь) и «Западные Ворота Славы» (кит. 西华门, Сихуамэнь). Все ворота Запретного города декорированы девятью рядами по девять золотых гвоздей — за исключением Восточных Ворот Славы, которые украшены лишь восемью рядами[53].

Внешний дворец, или Южный сектор

Пройдя через Меридианные (Полуденные) ворота, посетитель попадает на большую площадь, пронизанную извивистой Внутренней Рекой Золотой Воды, через которую перекинуто пять мостов. За площадью возвышаются Врата Верховной гармонии. За ними находится площадь Зала Верховной гармонии[60]. От этой площади поднимается трёхъярусная терраса из белого мрамора. На вершине этой террасы расположены три зала — средоточие дворцового комплекса. Это — в направлении с юга на север — Зал Верховной гармонии («Ж») (кит. 太和殿, Тайхэдянь), Зал Центральной (Полной) гармонии («З») (кит. 中和殿, Чжунхэдянь) и Зал Сохранения гармонии («И») (кит. 保和殿, Баохэдянь)[61]. Это основные помещения Внешнего дворца, где император выполнял свои государственные функции.

Зал Верховной гармонии является самым большим, и возвышается примерно на 30 метров над уровнем окружающей площади. Это — церемониальный центр имперской власти, и крупнейшая сохранившаяся деревянная структура в Китае. Он составляет девять «бухт» в ширину и пять в глубину — числа 9 и 5 символически связаны с величием императора[62]. В потолок в центре зала вмонтирован замысловатый кессон, декорированный извивающимся драконом, изо рта которого исторгается группа металлических шаров в форме канделябра, именуемый «Зеркало Суаньянь»[63]. В эпоху династии Мин император собирал здесь двор для обсуждения государственных дел. В период династии Цин, поскольку император собирал двор гораздо чаще, вместо Зала Верховной гармонии использовалось мене чопорное помещение, а этот зал был предназначен только для церемониальных ситуаций — таких, как коронации, инвеститурыs и императорские свадьбы[64].

Зал Центральной (Полной) гармонии — меньше, квадратной формы, использовался императором для подготовки и отдыха до и во время церемоний[65]. Находящийся позади него Зал Сохранения гармонии использовался для репетиций церемоний, а также являлся местом проведения финального этапа императорского экзамена[66]. Во всех трёх залах представлены императорские троны, самый большой и тщательно оформленный из которых — трон в Зале Верховной гармонии[67].

В центральной части скатов, ведущих вверх к террасам с северной и южной сторон, находятся церемониальные пандусы — часть Императорского пути — оформленные искусной барельефной резьбой, несущей символический смысл. Северный скат, находящийся за Залом Сохранения гармонии, вырезан из цельного куска камня длиной 16,57 метров, шириной 3,07 метров и толщиной 1,7 метра. Он весит около 200 тонн и является самым большим резным орнаментом такого рода в Китае[12]. Южный скат, расположенный перед Залом Верховной гармонии — ещё длиннее, однако сделан из двух соединённых между собой каменных плит; стык был искусно скрыт с помощью наложенных один на другой резных барельефов, и был обнаружен лишь после того, как в XX веке эрозия увеличила промежуток[68].

На юго-западе и юго-востоке Внешнего двора находятся залы Военного величия и Литературной славы. Первый использовался императором в различных ситуациях для приёма министров и проведения совещаний двора, а во втором размещалась собственная дворцовая типография. Последний использовался для церемониальных лекций высокочтимых кофуцианских учёных, а позже стал офисом Большого Секретариата. Здесь хранился экземпляр Сыку цюаньшу. На северо-востоке расположены Три Южных Участка (кит. упр. 南三所), которые были резиденцией кронпринца[60].

Внутренний дворец, или Северный сектор

Внутренний дворец отделён от Внешнего продолговатой площадкой, расположенной ортогонально главной оси города. Он служил домом императору и его семье. В период династии Цин император жил и работал почти исключительно во Внутреннем дворце, а Внешний дворец использовался только для церемониальных целей[69].

Во Внутреннем дворце находились жилые помещения, где жили, играли, поклонялись богам император, императрицы, наложницы, принцы и принцессы. Здесь же находятся три императорских сада — Долголетия (зеленая область севернее дворца Ниншоугун на схеме) (кит. 宁寿宫花园, Ниншоугун), Доброты и Спокойствия («М») (кит. 慈宁花园, Цынин), и Императорский сад («С») (кит. 御花园, Юйхуаюань).

В центре Внутреннего дворца находятся основные помещения этой части Запретного города — ещё одна группа из трёх залов. Это, считая с юга: Зал Небесной чистоты («О») (кит. 乾清宫, Цяньцингун), Зал Объединения и мира («П») (кит. 交泰殿, Цзяотайдянь) и Зал Земного спокойствия («Р») (кит. 坤宁宫, Куньнингун). Меньшие по сравнению с залами Внешнего дворца, три зала Внутреннего дворца были официальными резиденциями императора и императрицы. Император, воплощающий ян и Небо, занимал Дворец Небесной чистоты; императрица, воплощая инь и Землю, — Дворец Земного спокойствия. Между ними находился Зал Объединения и Мира, в котором инь и ян смешивались, чтобы породить гармонию[70].

Дворец Небесной чистоты представляет собой здание с двумя карнизами и помещён на одноуровневой платформе из белого мрамора. Он связан с Воротами Небесной чистоты, расположенными к югу от него, приподнятым проходом. В период династии Мин он был резиденцией императора. Однако, начиная с императора Юнчжэн династии Цин, императоры жили не в этом дворце, а в меньшем Зале Умственного развития дальше к западу — из уважения к памяти императора Канси[56]; Дворец же Небесной Чистоты стал императорским залом аудиенций[71]. На крыше установлен кессон, украшенный извивающимся драконом. Над троном висит доска, на которой написано «Правосудие и Честь»(кит. упр. 正大光明, пиньинь: zhèngdàguāngmíng).[72].

Дворец Земного спокойствия — здание с двумя карнизами, 9 «бухт» в ширину и 3 в глубину. При династии Мин он был резиденцией императрицы. В эпоху династии Цин большие части Дворца были трансформированы новыми маньчжурскими правителями под нужды шаманистских ритуалов. Начиная с периода правления императора Юнчжэн, императрица перестала проживать во дворце; однако, две комнаты во Дворце Земного спокойствия были сохранены, для использования в брачную ночь императора[73].

Между этими двумя дворцами расположен Зал Объединения и Мира, квадратной формы, с пирамидальной крышей. Здесь хранятся 25 императорских печатей династии Цин, равно как и другие церемониальные принадлежности[74].

Позади этих трёх залов находится Императорский сад. Относительно маленький и компактный по дизайну, сад, тем не менее, включает в себя несколько искусных ландшафтных компонентов[75]. К северу от сада расположены Ворота Божественной мощи.

Непосредственно к западу расположен Зал Умственного развития. Незначительный вначале дворец, начиная с периода императора Юнчжэн он стал de facto резиденцией и офисом императора. В последние десятилетия династии Цин вдовствующие императрицы — включая Цыси — проводили совещания двора в восточной части этого зала. Вокруг Зала Умственного развития находятся офисы Большого Совета и других ключевых государственных органов[76].

Северо-восточный сектор Внутреннего дворца занят Дворцом Безмятежного долголетия (кит. упр. 寧壽宮) — комплекс, построенный императором Цяньлун в ожидании своего ухода на покой. Он зеркально копирует планировку самого Запретного города и включает в себя «внешний дворец», «внутренний дворец», сады и храмы. Вход во Дворец Безмятежного долголетия отмечен Экраном Девяти драконов из глазурованной черепицы[77]. Этот сектор Запретного города реставрируется в партнёрстве между Дворцовым музеем и Фондом Мировых Памятников — долгосрочный проект, завершение которого ожидается в 2017 году[78].

Религия

Религия составляла важную часть жизни императорского дворца. При династии Цин Дворец Земного Спокойствия стал местом проведения шаманистских церемоний маньчжуров. В то же время, исконная китайская религия — даосизм — продолжала играть важную роль на всём протяжении династий Мин и Цин. Существовало два таоистских святилища, одно в императорском саду и другое в центральной зоне Внутреннего дворца[79].

Ещё одной превалирующей формой религии во дворце периода династии Цин был буддизм. По всему Внутреннему дворцу было разбросано большое число храмов и святилищ — включая таковые тибетского буддизма, или ламаизма. Буддистская иконография была также обильно представлена в оформлении интерьеров многих построек[80]. Одной из важнейших среди них является Павильон Цветочного Дождя. В нём располагалось большое число буддистских статуй, икон и мандал, собранных в ритуалистические паттерны[81].

Окружающая территория

Запретный город с трёх сторон окружён императорскими садами. К северу от него находится парк Цзиншань, известный также под названием «Панорамный холм» — искусственный холм, насыпанный из почвы, вынутой при сооружении рва и из близлежащих озёр[16].

К западу расположен Чжуннаньхай — бывший царский парк, вписанный между двумя соединяющимися озёрами, который сейчас служит центральной штаб-квартирой Коммунистической партии Китая и Государственного совета КНР. На северо-западе находится парк Бэйхай — популярный царский парк, также организованный вокруг озера, соединяющегося с двумя южными озерами.

Южнее Запретного города располагались два важных святилища: Императорское Святилище семьи, — или Императорский Храм предков (кит. упр. 太庙, пиньинь: Tàimiào), — и Императорское Святилище государства (кит. упр. 太社稷, пиньинь: Tàishèjì), в которых император поклонялся духам своих предков и духу нации, соответственно. Сегодня первый — это Зал Культуры трудового народа Китая[82], а второй — парк Жонгшан, увековечивающий память Сунь Ятсена[83].

К югу, вдоль главной оси, стоят двое почти идентичных ворот. Это Вертикальные ворота (кит. упр. 端门, пиньинь: Duānmén) и более знаменитые Врата Небесного Спокойствия, украшенные портретом Мао Цзэдуна в центре и двумя плакатами слева и справа: «Да здравствует Китайская Народная Республика» и «Да здравствует великое единство народов мира». Врата Небесного Спокойствия соединяют территорию Запретного города с современным символическим центром китайского государства — площадью Тяньаньмэнь.

Хотя в настоящее время строительные работы вблизи Запретного города жёстко контролируются, неконтролируемые и иногда политически мотивированные разрушения и реконструкции, осуществлявшиеся на протяжении всего прошлого столетия, изменили облик районов, окружающих Запретный город. С 2000 года муниципальное правительство Пекина работает над выселением правительственных и военных учреждений, занимающих некоторые исторические здания, а вокруг сохранившихся частей стен Имперского города разбит парк. В 2004 году был обновлён декрет, касающийся планировки и ограничения высоты зданий, с целью превратить территорию Имперского города и северный городской сектор в буферную зону Запретного города[84]. В 2005 году Имперский город и Бэйхай (как дополняющий объект Летнего дворца) были включены в шорт-лист выбора следующего объекта Всемирного наследия в Пекине[85].

Символизм

Дизайн Запретного города, начиная с его общей планировки и вплоть до мельчайших деталей, был тщательно разработан с тем, чтобы отражать философские и религиозные принципы — а сверх того, символизировать величие императорской власти. К числу заметных примеров относятся:

  • Жёлтый — цвет императора. Поэтому почти все крыши в Запретном городе покрыты жёлтой глазурованной черепицей. Имеются лишь два исключения. Библиотека в Павильоне Литературной глубины (кит. упр. 文渊阁) была покрыта чёрной черепицей, поскольку чёрный цвет ассоциировался с водой, а следовательно, предотвращением пожара. Сходным образом, резиденции кронпринца покрыты зелёной черепицей, потому что зелёный цвет ассоциировался с деревом, а значит, ростом[62].
  • Все главные залы Внешнего и Внутреннего дворцов организованы в группы по три — формат триграммы Циань, символизирующей Небо. С другой стороны, резиденции Внутреннего дворца организованы в группы по шесть — формат триграммы Кун, символизирующей Землю[56].
  • Наклонные скаты крыш зданий декорированы рядом статуэток, возглавляемых человеком верхом на фениксе, за которыми следует императорский дракон. Число статуэток символизирует статус здания. Незначительная постройка может иметь 3 или 5 статуэток; Зал Верховной гармонии имеет 10 — единственное здание в стране, которому во времена империи было позволено такое. В результате его 10-я статуэтка, именуемая «Хангши» («имеющая десятый ранг») (кит. упр. 行十, пиньинь: Hángshí)[74], является уникальной также и для Запретного города[86].
  • Планировка зданий следует древним традициям, зафиксированным в Ли цзи. Так, храмы предков расположены перед дворцом; хранилища размещены в передней части дворцового комплекса, а жилые зоны — сзади[87].

Влияние

Запретный город — кульминация двухтысячелетнего развития классической китайской и восточно-азиатской архитектуры — оказывает влияние на последующее развитие архитектуры Китая, равно как и является источников вдохновения для многих произведений искусства. Вот несколько конкретных примеров:

Отображение в искусстве, кино, литературе и популярной культуре

Запретный город служил сценой для многих художественных произведений. В последние годы он демонстрируется в фильмах и телевизионных сериалах. Вот несколько заметных примеров:

  • Запретный город (1918), художественный фильм о китайской принцессе и американце.
  • Последний император (1987), биографический фильм о жизни Пу И — последнего царственного обитателя дворца — был первым в истории художественным фильмом, который правительство Китайской Народной Республики разрешило снять в Запретном городе.
  • Марко Поло — совместный мини-сериал NBC и RAI, показанный в начале 1980-х годов, был снят в Запретном городе. Надо, однако, отметить, что нынешнего Запретного города не существовало в эпоху династии Юань, когда Марко Поло встречался с Хубилаем.
  • В Запретном городе проходили съёмки клипа группы 30 Seconds to Mars на песню From Yesterday.
  • Запретный город — одно из чудес света в игре "Цивилизация V"
Сценическая площадка

Запретный город служит также сценической площадкой. Однако его использование в этом качестве жёстко ограничено, в связи с тем, что оборудование и выступления оказывают значительное влияние на древние постройки. Почти все представления, о которых говорится, что они имеют место «в Запретном городе», проводятся вне дворцовых стен.

  • Опера Джакомо Пуччини Турандот — история китайской принцессы — была исполнена в Императорском святилище непосредственно вблизи Запретного города в первый раз в 1998 году[88].
  • В 1997 году родившийся в Греции композитор и клавишник Янни дал живой концерт перед Запретным городом. Концерт был записан и позже издан, как часть альбома Tribute[89].
  • В 2004 году французский музыкант Жан-Мишель Жарр дал живой концерт перед Запретным городом вместе с коллективом из 260 музыкантов; этот концерт явился одним из мероприятий «Года Франции в Китае»[90].

Напишите отзыв о статье "Запретный город"

Примечания

  1. Как нарицательное существительное, словари переводят 故宫 (gùgōng) как «дворец бывшей императорской династии»
  2. [www.singtaonet.com/arts/t20060927_343639.html 故宫到底有多少间房 (Сколько комнат в Запретном городе)] (Chinese), Singtao Net (27 сентября 2006). Проверено 5 июля 2007.
  3. [www.singtaonet.com/arts/t20060927_343639.html 故宫到底有多少间房 (Сколько комнат в Запретном городе)] (Chinese), Singtao Net (27 сентября 2006). Проверено 5 июля 2007.
  4. 1 2 [whc.unesco.org/en/list/439 UNESCO Объекты мирового наследия: Императорские дворцы династий Мин и Цин в Пекине и Шеньяне]. UNESCO. Проверено 4 мая 2007.
  5. См., например, Gan, Guo-hui (April 1990). «Perspective of urban land use in Beijing». GeoJournal 20 (4): 359–364. DOI:10.1007/bf00174975.
  6. 1 2 Yu (1984) p. 18
  7. В общем смысле, «гугун» обозначает также все бывшие дворцы; ещё одним выдающимся примером таковых являются бывший императорский (Мукденский дворец) в Шеньяне
  8. Guo, Changjian; Song, Jianzhi & Feng, Lingyu (2003), [books.google.com/books?id=HGHSpeu8iAEC&pg=PA118 World heritage sites in China], Wuzhou Chuanbo Chubanshe, ISBN 7508502264, <books.google.com/books?id=HGHSpeu8iAEC&pg=PA118> 
  9. 1 2 3 [www.pacificrim.usfca.edu/research/perspectives/mallas.pdf Vatican City and the Forbidden City; St. Peter's Square and Tiananmen Square: A Comparative Analysis. Page 5] (PDF). Asia-Pacific: Perspectives and the University of San Francisco. [web.archive.org/web/20100627021008/www.pacificrim.usfca.edu/research/perspectives/mallas.pdf Архивировано из первоисточника 20 апреля 2011].
  10. Stefan Czernecki and reviewed by Dave Jenkinson. [www.umanitoba.ca/cm/vol4/no1/crickets.html The Cricket's Cage]. CM Magazine. Манитобский университет.
  11. Tsai Shih. [books.google.com/?id=aU5hBMxNgWQC&dq=Perpetual+Happiness&printsec=frontcover Perpetual Happiness: The Ming Emperor Yongle]. — Seattle : University of Washington Press, c2001, p126. — ISBN 978-0-295-98124-6.
  12. 1 2 3 Yang (2003) p. 15
  13. Единственный сохранившийся зал большого размера, построенный из цельных брёвен китайского кедра, находится в гробнице Чжу Ди — одной из гробниц Мин за пределами Пекина. Этот зал лишь немногим меньше Зала Верховной гармонии Запретного города: [www.china.org.cn/english/features/atam/115650.htm China.org.cn: The Thirteen Ming Tombs in Beijing]
  14. 1 2 China Central Television, The Palace Museum. [www.cctv.com/history/special/C15041/01/index.shtml Gugong: "I. Building the Forbidden City"] [Documentary]. China: CCTV.
  15. Yu (1984) p. 21
  16. 1 2 Yu (1984) p. 20
  17. Yang (2003) p. 69
  18. p 3734, Wu Han. 朝鲜李朝实录中的中国史料 (Китайские исторические материалы в Анналах династии И). — Beijing: Zhonghua Book Company, 1980. — ISBN CN / D829.312.
  19. Guo, Muoruo. 甲申三百年祭 (Празднование 300-го юбилея года Джиа-Шенг) (Chinese), New China Daily (20 марта 1944).
  20. China Central Television, The Palace Museum. [www.cctv.com/history/special/C15041/01/index.shtml Gugong: "II. Ridgeline of a Prosperous Age"] [Documentary]. China: CCTV.
  21. [ha.people.com.cn/news/2006/06/16/109613.htm 故宫外朝宫殿为何无满文? (Почему в залах Внешнего Двора нет надписей на маньчжурском?)] (Chinese), People Net (16 июня 2006). Проверено 12 июля 2007.
  22. Zhou Suqin. [125.35.3.4/China/phoweb/BuildingPage/1/B488.htm 坤宁宫 (Дворец Земного Спокойствия)] (Chinese). The Palace Museum. Проверено 12 июля 2007.
  23. 1 2 China Central Television, The Palace Museum. [www.cctv.com/history/special/C15041/01/index.shtml Gugong: "XI. Flight of the National Treasures"] [Documentary]. China: CCTV.
  24. Yang (2003) p. 137
  25. 1 2 Yan Chongnian. 国民—战犯—公民 (Подданный – Военный преступник – Гражданин) // [culture.people.com.cn/GB/40472/55544/55547/55560/3875789.html 正说清朝十二帝 (Правдивые истории двенадцати императоров Цин)]. — Beijing: Zhonghua Book Company, 2004. — ISBN 7-101-04445-X.
  26. 1 2 [english.cri.cn/4406/2007/02/12/1281@195333.htm Forbidden City 4__Destruction and Rebuilding], CRI Online (15 февраля 2007). Проверено 20 июля 2007.
  27. Aisin-Gioro Puyi. From Emperor to citizen : the autobiography of Aisin-Gioro Pu Yi. — Beijing: Foreign Language Press, 1964. — ISBN 0-19-282099-0.
  28. 1 2 [www.chinaheritagefund.com/jfg.html Jianfu Palace Garden]. China Heritage Fund. Проверено 20 июля 2007. (недоступная ссылка)
  29. [russian.china.org.cn/travel/archive/bjbwg/2007-07/30/content_8597776.htm Музей Гугун]
  30. 1 2 3 [www.chinaheritagequarterly.org/features.php?searchterm=004_palacemuseumprehistory.inc&issue=004 The Transition from Palace to Museum: The Palace Museum’s Prehistory and Republican Years] (От дворца к музею: предыстория Дворцового музея и Дворцовый музей в период Китайской республики)
  31. Cao Kun. [culture.people.com.cn/GB/22226/53974/53977/3750782.html 故宫X档案: 开院门票 掏五毛钱可劲逛 (Секретные материалы Запретного города: Входная плата на открытии 50 центов)] (Chinese), Beijing Legal Evening, People Net (6 октября 2005). Проверено 25 июля 2007.
  32. См. карту маршрутов эвакуации в [www.npm.gov.tw/en/administration/about/tradition.htm National Palace Museum – Tradition & Continuity]. National Palace Museum. Проверено 1 мая 2007.
  33. [www.npm.gov.tw/en/administration/about/tradition.htm National Palace Museum – Tradition & Continuity]. National Palace Museum. Проверено 1 мая 2007.
  34. [www.npm.gov.tw/ru/visiting/visit/hours.htm Музей «Гугун» в Тайбэе] — официальный сайт, русская версия
  35. [www.people.com.cn/GB/paper447/10416/949293.html 三大院长南京说文物 (Три директора музея обсуждают артефакты в Нанкине)] (Chinese), Jiangnan Times, People Net (19 октября 2003). Проверено 5 июля 2007.
  36. [blogs.wsj.com/chinarealtime/2013/01/28/trust-but-verify-china-taiwan-museum-exchanges/?mod=WSJBlog Trust but Verify: China-Taiwan Museum Exchanges] (2013-01-28), WSJ Blog
  37. Wang, Jun. [www.gmw.cn/02sz/2006-09/01/content_493893.htm Forbidden City reconstruction plans] (Chinese), Guangming Daily (1 сентября 2006). Проверено 1 мая 2007.
  38. Chen, Jie. [news.eastday.com/eastday/node81741/node81803/node112035/userobject1ai1829390.html Внесено несколько ужасающих предложений по реконструкции Запретного города] (Chinese), Yangcheng Evening News, Eastday (4 февраля 2006). Проверено 1 мая 2007.
  39. Xie, Yinming. [cpc.people.com.cn/GB/68742/69115/69120/5005812.html "文化大革命"中谁保护了故宫 (Who protected the Forbidden City in the Cultural Revolution?)] (Chinese), CPC Documents, People Net (7 ноября 2006). Проверено 25 июля 2007.
  40. Запретный город был включён в перечень, как «[whc.unesco.org/archive/advisory_body_evaluation/439.pdf Imperial Palace of the Ming and Qing Dynasties]» (UNESCO World Heritage Official Document). В 2004 году к этому комплексу, в качестве дополняющего объекта, был добавлен Мукденский дворец в Шэньяне, после чего комплекс стал именоваться «Императорские дворцы династий Мин и Цин в Пекине и Шэньяне»: [whc.unesco.org/en/list/439 UNESCO World Heritage List: Imperial Palaces of the Ming and Qing Dynasties in Beijing and Shenyang]. UNESCO. Проверено 4 мая 2007.
  41. Starbucks Corporation. [www.starbucks.com/retail/locator/MapResults.aspx?storeKey=33319 Starbucks Store Locator – Store detail]. Проверено 1 мая 2007.
  42. Mellissa Allison. [seattletimes.nwsource.com/html/businesstechnology/2003788095_webstarbucks13.html Starbucks closes Forbidden City store], The Seattle Times (13 июля 2007). Проверено 14 июля 2007.
  43. Reuters. [archives.cnn.com/2000/FOOD/news/12/11/china.starbucks.reut/ Starbucks brews storm in China's Forbidden City], CNN (11 декабря 2000). Проверено 1 мая 2007.
  44. [news.xinhuanet.com/society/2006-08/23/content_4995055.htm Два магазина внутри Запретного города отказывают в доступе гражданам Китая] (Chinese), Xinhua Net (23 августа 2006). Проверено 1 мая 2007.
  45. [culture.people.com.cn/GB/27296/5290184.html 闾丘露薇:星巴克怎么进的故宫?Лукиу Лювей: Как Starbucks попал в запретный город] (Chinese), People Net (16 января 2007). Проверено 25 июля 2007.; см. также оригинальный пост в blog [blog.sina.com.cn/u/46e9d5da01000694 здесь] (на китайском).
  46. 1 2 IBM Corp., Corporate Citizenship & Corporate Affairs, Arts & Culture. [www.ibm.com/ibm/ibmgives/grant/arts/forbidden_city.shtml Forbidden City], IBM.com (16 июня 2005). Проверено 1 августа 2008.
  47. Debra Bruno, [blogs.wsj.com/chinarealtime/2014/09/05/7-million-people-can-be-wrong-forbidden-city-struggles-to-appeal/?mod=chinablog 7 Million People Can Be Wrong: Forbidden City Struggles to Appeal]. WSJ Blog, 2014-09-04
  48. Palace Museum. [gjdx.dpm.org.cn/ Forbidden City restoration project website]. Проверено 3 мая 2007.
  49. 1 2 [museumca.org/exhibit/exhib_fc2.html Amazing Facts About the Forbidden City]. Оклендский музей Калифорнии.
  50. Поскольку в традиционной китайской архитектуре более крупные здания регулярно и с лёгкостью подразделяются на разнообразные планировки, число комнат в Запретном городе традиционно подсчитывается исходя из количества «бухт», при том что каждая «бухта» представляет собой пространство, определяемое четырьмя структурообразующими колоннами.
  51. Glueck, Grace. [www.nytimes.com/2001/08/31/arts/art-review-they-had-expensive-tastes.html?pagewanted=all&src=pm ART REVIEW; They Had Expensive Tastes]. The New York Times (31 августа 2001).
  52. China Daily. [www.china.org.cn/english/culture/217858.htm Numbers Inside the Forbidden City]. China.org.cn (20 июля 2007).
  53. 1 2 3 p. 25, Yu (1984)
  54. [house.people.com.cn/chengshi/20060530/article_5338.html 北京确立城市发展脉络 重塑7.8公里中轴线 (Пекин закладывает сеть развития города; Восстанавливается 7,8-километровая центральная ось)] (Chinese), People Net (30 мая 2006). Проверено 5 июля 2007.
  55. Pan, Feng. [www.cas.ac.cn/html/Dir/2005/03/02/5202.htm 探秘北京中轴线 (Изучая тайны Центральной оси Пекина)] (Chinese), Science Times, Китайская академия наук (2 марта 2005). [web.archive.org/web/20071211101908/www.cas.ac.cn/html/Dir/2005/03/02/5202.htm Архивировано] из первоисточника 11 декабря 2007. Проверено 19 октября 2007.
  56. 1 2 3 4 China Central Television, The Palace Museum. [www.cctv.com/history/special/C15041/01/index.shtml Gugong: "II. Ridgeline of a Prosperous Age"] [Documentary]. China: CCTV.
  57. p. 25, Yang (2003)
  58. 1 2 p. 32, Yu (1984)
  59. p. 33, Yu (1984)
  60. 1 2 p. 49, Yu (1984)
  61. p. 48, Yu (1984)
  62. 1 2 The Palace Museum. [www.dpm.org.cn/ Инь, янь и пять элементов в Запретном городе] (Chinese). Проверено 5 июля 2007.
  63. p. 253, Yu (1984)
  64. The Palace Museum. [www.dpm.org.cn/china/c/c2/c2a.htm 太和殿 (Зал Верховной гармонии)] (Chinese). Проверено 25 июля 2007.
  65. The Palace Museum. [www.dpm.org.cn/China/phoweb/BuildingPage/1/B484.htm 中和殿 (Зал Центральной (Полной) гармонии)] (Chinese). Проверено 25 июля 2007.
  66. The Palace Museum. [www.dpm.org.cn/China/phoweb/BuildingPage/1/B396.htm 保和殿 (Зал Сохранения гармонии)] (Chinese). Проверено 25 июля 2007.
  67. p. 70, Yu (1984)
  68. Иллюстрацию этого соединения и пояснения к нему см. на стр. 213, Yu (1984)
  69. p. 73, Yu (1984)
  70. p. 75, Yu (1984)
  71. p. 78, Yu (1984)
  72. p. 51, Yang (2003)
  73. pp. 80-83, Yu (1984)
  74. 1 2 China Central Television, The Palace Museum. [www.cctv.com/history/special/C15041/01/index.shtml Gugong: "III. Rites under Heaven "] [Documentary]. China: CCTV.
  75. p. 121, Yu (1984)
  76. p. 87, Yu (1984)
  77. p. 115, Yu (1984)
  78. Powell, Eric. [www.wmf.org/sites/default/files/wmf_article/pg_12-17_qianlong_layout.pdf Restoring an Intimate Splendor]. World Monuments Fund.
  79. p. 176, Yu (1984)
  80. p. 177, Yu (1984)
  81. pp. 189—193, Yu (1984)
  82. [www.china.org.cn/english/features/beijing/31019.htm Working People's Cultural Palace]. China.org.cn. Проверено 29 июля 2007.
  83. [www.china.org.cn/english/features/beijing/31020.htm Zhongshan Park]. China.org.cn. Проверено 29 июля 2007.
  84. [news.xinhuanet.com/newscenter/2005-07/16/content_3225720.htm План буферной зоны Запретного города представлен конференции по Мировому наследию] (Chinese), Xinhua Net (16 июля 2005). Проверено 13 апреля 2007.
  85. Li, Yang. [www.bj.xinhuanet.com/bjpd_sdzx/2005-06/04/content_4374144.htm Пекин подтверждает 7 перечень альтернативных объектов Всемирного наследия; Крупномасштабная реконструкция Имперского города остановлена] (Chinese), Xinhua Net (4 июня 2005). Проверено 13 апреля 2007.
  86. The Palace Museum. [www.dpm.org.cn/ Зал Верховной гармонии] (Chinese). Проверено 5 июля 2007.
  87. Steinhardt, Nancy Shatzman (Dec 1986). «Why were Chang'an and Beijing so different?». The Journal of the Society of Architectural Historians 45 (4): 339–357. DOI:10.2307/990206.
  88. [www.turandotonsite.com/ Turandot at the Forbidden City, Beijing 1998]. Проверено 1 мая 2007.; обратите внимание на некоторую непоследовательность в описании площадки на официальном сайте: в нём [www.turandotonsite.com/Current/Event/ForbiddenCity.html утверждается], что площадка — Дворец Культуры Народа — была «Залом Небесной чистоты». На самом деле, Дворец Культуры Трудового Народа был Храмом Императорских предков = [www.china.org.cn/english/features/beijing/31019.htm China.org: Working People’s Cultural Palace].
  89. [www.yanni.com/bio/ Biography].
  90. [news.bbc.co.uk/2/hi/entertainment/3733290.stm Jean Michel Jarre lights up China]. BBC (11 октября 2004). Проверено 1 мая 2007.

Литература

  • Ли Цинси. Запретный город в Пекине // [books.google.com/books?id=rDfnxxOl1nwC&lpg=PA21&pg=PA21#v=onepage&q&f=false Традиционная архитектура Китая]. — Пекин: Межконтинентальное издательство Китая, 2002. — С. 21—49. — (Основные сведения о Китае). — ISBN 7-80113-827-9.
  • Императорский дворец Гугун в Пекине // [books.google.com/books?id=FtOxtMVWHpYC&pg=PA18&cad=4#v=onepage&q&f=false Китайские памятники мирового наследия]. — Пекин: Межконтинентальное издательство Китая, 2003. — С. 18—27. — ISBN 7508502272.
  • Сокровища Музея Императорского дворца: Гугун: Альбом / Гл. ред. А. Р. Вяткин; Пер. с англ. Н. П. Космарской и Е. В. Минухиной.. — М.: Наталис, 2007. — 176 с. — (Восточная коллекция). — 2000 экз. — ISBN 978-5-8062-0249-0. (в пер.)

Ссылки

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 439
[whc.unesco.org/ru/list/439 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/439 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/439 фр.]
  • [www.portalostranah.ru/view.php?id=75 Запретный город и малоизвестные факты о нём на Портале о странах]
  • [wikimapia.org/#y=39916353&x=116390812&z=16&l=0&m=a Запретный город на WikiMAPIA]
  • [archi.1001chudo.ru:80/china_423.html Информация о Запретном городе на проекте 1001 чудо света]
  • [beyondspaceandtime.org/ Виртуальный музей]
  • [podrobnosti.ua/culture/2011/01/27/749920.html В Китае провели инвентаризацию самого большого музея в мире]

Фильмография

  • «Взгляд изнутри. В запретном городе» (англ. Inside. Inside The Forbidden City) — документальный фильм, снятый National Geographic в 2006 году.
  • Запретный город появился в документальном сериале «Жизнь после людей» где разрушается через 50 лет.

Отрывок, характеризующий Запретный город

Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]