Зарембо, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Зарембо
Дата рождения	24 мая 1923(1923-05-24)
Место рождения	Житомир
Дата смерти	5 июня 1992(1992-06-05) (69 лет)
Место смерти	Ужгород
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1967
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Николаевич Зарембо (1923—1992) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Владимир Зарембо родился 24 мая 1923 года в Житомире. Окончил среднюю школу, после чего работал дежурным радиотехником в радиоузле Миргорода. В октябре 1941 года Зарембо был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1942 году он окончил курсы младших лейтенантов. С апреля того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Брянском, Центральном, Воронежском и 1-м Украинском фронтах, два раза был ранен. Участвовал в Курской битве, освобождении Украинской ССР. К осени 1943 года лейтенант Владимир Зарембо командовал 8-й ротой 310-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии 13-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

Рота Зарембо переправилась через Днепр к северу от Киева и захватила плацдарм на его западном берегу. Немецкие войска предприняли ряд контратак, но все они успешно были отражены. В бою Зарембо был ранен, но продолжал сражаться.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1943 года за «мужество и отвагу, проявленные в боях при форсировании Днепра» лейтенант Владимир Зарембо был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2047.

После окончания войны Зарембо продолжил службу в Советской Армии. В 1947 году он окончил Военную академию имени Фрунзе. В 1967 году в звании полковника Зарембо был уволен в запас. Проживал в Ужгороде, преподавал в Ужгородском государственном университете. Скончался 5 июня 1992 года, похоронен на ужгородском Холме Славы.

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Золотые Звёзды Полесья. 3-е изд., Киев, 1985.

Отрывок, характеризующий Зарембо, Владимир Николаевич

Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.