Зарипов, Нур Талипович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нур Талипович Зарипов
Дата рождения:

15 июня 1925(1925-06-15)

Место рождения:

село Кузяново Стерлитамакского кантона Башкирская АССР Башкирская АССР

Дата смерти:

6 сентября 1997(1997-09-06) (72 года)

Место смерти:

Уфа

Страна:

СССР СССР
Россия Россия

Научная сфера:

литературоведение

Место работы:

ИИЯЛ БФ АН СССР

Альма-матер:

Башкирский педагогический институт им. К. А. Тимирязева

Награды и премии:
Республиканской премии имени Салавата Юлаева

Нур (Нурмухамет) Талипович Зарипов (15 июня 1925, село Кузяново Стерлитамакского кантона Башкирской АССР, ныне Ишимбайского района Республики Башкирия6 сентября 1997, Уфа) — башкирский литературовед и фольклорист. Кандидат филологических наук (1964).





Биография

Нурмухамет Талипович Зарипов родился 15 июня 1925 года в селе Кузяново Стерлитамакского кантона БАССР.

В 1943 году добровольцем ушёл на фронт. В 1944 году демобилизован после тяжелого ранения. Награждён орденом Отечественной войны II степени.

После войны окончил Башкирский педагогический институт им. К.А. Тимирязева, затем аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. Получил степень кандидата филологических наук.

Работал инспектором Министерства просвещения БАССР, инструктором отдела культуры ЦК КПСС, с 1964 года — научным сотрудником, заведующим сектором фольклора Института истории, языка и литературы Башкирского филиала Академии наук СССР.

С 1950 года начал писать и издаваться как литературный критик. Занимался изучением творчества башкирских писателей. Составил и выпустил сборники избранных произведений Т.Янаби, И.Насыри, написал очерки о жизни и творчестве Ш.Фидаи, А.Вали, Г.Амири, И.Гиззатуллина, принимал участие в создании «Очерков истории башкирской советской литературы» (Уфа, 1967, на баш. яз.; М., 1977, на рус. яз.).

Также занимался изучением башкирского фольклора. Под его руководством и с его участием подготовлен и издан свод «Башкирское народное творчество» («Башkорт халыk ижады») в 18 томах. Провел обобщения таких жанров башкирского фольклора как богатырские сказки, башкирский эпос, занимался изданием кубаира «Идукай и Мурадым» (1994).

Был соавтором школьных учебников по башкирской литературе.

Сочинения

  • Тэуге гвардеецтарзын береhе: И.Насыризын тормошо hэм ижады. Эфэ, 1968;
  • Эзэбиэттен гражданлыk пафосы. Эфэ, 1978;
  • Имай Насыри. Тормошо hэм ижады. Эфэ, 1983.

Награды и звания

  • Орден Отечественной войны 2-й степени (1985)
  • Премия имени Салавата Юлаева за большой вклад в развитие башкирской фольклористики (1987).
  • «Заслуженный деятель науки БАССР».

Напишите отзыв о статье "Зарипов, Нур Талипович"

Ссылки

ufa-gid.com/encyclopedia/zaripov.html

www.mictn.ru/sostoyanie-bashkirskoj-folkloristiki-v-nachale-xxi-veka.html

Отрывок, характеризующий Зарипов, Нур Талипович

Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.