Зарудная-Ковас, Екатерина Сергеевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Зарудная-Ковас
Екатерина Сергеевна
Дата рождения:

27 июня 1861(1861-06-27)

Место рождения:

Российская империя

Дата смерти:

29 ноября 1917(1917-11-29) (56 лет)

Подданство:

Российская империя Российская империя

Екатерина Сергеевна Зарудная-Ковас (Кавос) (18611917) — русская художница и график.





Биография

Родилась 27 июня 1861 года (по другим данным — в 1862 году).

Обучалась в Петербургской Академии художеств (1881—1887), где её преподавателем был П. П. Чистяков. Учебу совмещала с поездками в Париж, где брала уроки у К. Дюрана и в академии Жульена. За время обучения получила две серебряные медали.[1] В 1887 году закончила Академию в звании неклассного художника.

Е. С. Зарудная-Кавос организовывала сатирические и детские журналы и сотрудничала во многих из них. В 1905 году совместно с А. М. Языковой открыла в Петербурге школу живописи, где преподавали такие художники, как Б. М. Кустодиев и Е. Е. Лансере. При её мастерской в Петербурге действовала воскресная школа рисования для рабочих.

Екатерина Сергеевна Была экспонентом Товарищества передвижных художественных выставок.[2]

Умерла 29 ноября 1917 года.

Сохранились многие документы, относящиеся к Е. С. Зарудной-Кавос.[3]

Труды

Среди исполненных Зарудной-Ковас портретов — известнейшие деятели русской культуры: историк К. Н. Бестужев-Рюмин, сенатор В. А. Арцимович, публицист и философ В. С. Соловьев, писатель В. В. Водовозов, художники Н. А. Ярошенко и И. Е. Репин, юрист и писатель А. Ф. Кони, артисты П. В. Самойлов, В. Ф. Комиссаржевская, П. А. Корсаков, М. Н. Германова, композитор и дирижер М. М. Ипполитов-Иванов, писатели Н. А. Добролюбов и А. М. Горький. Помимо этих работ у неё были жанровые картины, многочисленные акварельные работы, рисунки и зарисовки, офорты.

Напишите отзыв о статье "Зарудная-Ковас, Екатерина Сергеевна"

Примечания

  1. [artru.info/ar/6428/ Зарудная-Кавос Екатерина Сергеевна]
  2. [www.tphv-history.ru/books/roginskaya-tphv33.html Список экспонентов Товарищества передвижных художественных выставок]
  3. [lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=1497 Зарудная-Кавос Екатерина Сергеевна (1862—1917)]

Ссылки

  • [vsdn.ru/museum/catalogue/category70794.htm Зарудная-Кавос Екатерина Сергеевна]
  • [artcyclopedia.ru/zarudnaya-kavos_ekaterina_sergeevna.htm Зарудная-Кавос Екатерина Сергеевна]


Отрывок, характеризующий Зарудная-Ковас, Екатерина Сергеевна


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.