Зарудный, Николай Яковлевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Зарудный
Имя при рождении:

Николай Яковлевич Зарудный

Место рождения:

Ореховец, Сквирский уезд, Киевская губерния, Украина

Род деятельности:

сценарист, драматург, прозаик

Направление:

социалистический реализм

Жанр:

сценарий, пьеса

Язык произведений:

украинский, русский

Премии:

Награды:

Николай Яковлевич Зару́дный (1921—1991) — советский писатель, драматург, сценарист. Член ВКП(б) с 1948 года.





Биография

Николай Зарудный родился в селе Ореховец (ныне Сквирский район, Киевская область, Украина) 20 августа 1921 года. Учился на факультете журналистики в Казахском университете. Участвовал в Великой Отечественной войне.

С 1961 по 1963 год был главным редактором Киностудии имени А. П. Довженко.У 1966–1969 годах — секретарь правления Союза писателей Украины (СПУ), в 1981–1990 годах — секретарь правления Киевской организации СПУ.

Умер 25 августа 1991 года. Похоронен на Байковом кладбище в Киеве.

Творчество

Николай Зарудный автор повести «Мои земляки» (1950), сборника рассказов «Свет» (1961), романов «На белом свете» (1967), «Уран» (1970), "Гилея" 1973.

Для театра Николаем Зарудным написаны пьесы «На крутых берегах» (1955), «Ночь и пламя» (1958), «Если ты любишь» (1959), «Мёртвый бог» (1960), «Остров твоей мечты» (пост. 1962, изд. 1963), «Фортуна» (пост. 1964, изд. 1964), «Синие росы» (пост. 1966, изд. 1966), «Верность» (пост. 1970. изд. 1970).), «Рим, 17, до востребования» (1969; Киев), «Дороги, которые мы выбираем» (1971; Киев), «Пора желтых листьев » (1974; Киев) «Маэстро, туш!» (1978; Киев), «Обочина», «Регион» (обе — 1981; Киев), «Бронзовая фаза» (1985; Киев). Лауреат Государственной премии Украины им. Т. Г. Шевченко (1978)за пьесу "Тыл". В 1958 году комедия Зарудного «Весёлка» была поставлена в Малом театре Д. А. Вуросом[1].

Николай Зарудный автор сценариев фильмов: «Весёлка» (1959), «Стёжки-дорожки» (1963), «Здесь нам жить» (1972) и телеспектакля «Пора желтых листьев»[2].

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Зарудный, Николай Яковлевич"

Примечания

  1. [www.maly.ru/fwd2.php?var=/!_work/history/repertuar14.html РЕПЕРТУАР МАЛОГО ТЕАТРА 1950 — 1960]
  2. [www.kino-teatr.ru/kino/screenwriter/sov/45226/works/ Работы Николая Зарудного в кинематографе] на сайте kino-teatr.ru

Ссылки

Отрывок, характеризующий Зарудный, Николай Яковлевич

– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил: