Заря (автомобиль)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Заря»
Общие данные
Производитель: Северодонецкая авторемонтная база, СССР СССР
Годы пр-ва: 1966
Дизайн
Тип(ы) кузова: купе
Колёсная формула: 4 × 2
Двигатели
ЗМЗ-21А
бензиновый
карбюраторный
рядный
Трансмиссия
Характеристики
Массово-габаритные
Длина: 5050 мм
Динамические
Макс. скорость: 130 км/ч

«Заря» — советский легковой автомобиль, разработанный в 1966 году Северодонецкой авторемонтной базой. Представлял собой автомобиль со стеклопластиковым кузовом на узлах ГАЗ-21 «Волга». Дизайн автомобиля был разработан художником-конструктором Юрием Ивановичем Андросом.





История

На мощностях Северодонецкой авторемонтной базы, которая была известна производством микроавтобусов «Старт», в середине 60-х, под руководством директора базы Головатина, были разработаны и воплощены в стеклопластиковом кузове прототипы нового автомобиля, основывающегося на узлах и агрегатах ГАЗ-21 «Волга». Автомобилю, имеющую рамную конструкцию, было решено присвоить название «Заря».

Планы авторемонтной базы были весьма серьёзными, готовились мощности для запуска автомобиля, которые позволили бы выпустить пробную серию в 50 автомобилей, была даже подсчитана примерная розничная стоимость автомобиля, не превышающая 5000 рублей (государственная розничная стоимость ГАЗ-21 в то время составляла 6000 рублей). Между тем, отраслевое министерство «Заря», с учётом плохо отработанной конструкции, низкой технологичности, характерной для всех стеклопластиковых автомобилей огромной трудоёмкости изготовления и сомнительных эстетических и эксплуатационных качеств, не заинтересовала, а после смены руководства предприятия интерес к ней исчез и на нём. В конечном итоге, по разным данным, было выпущено от 1 до 4 экземпляров.

В 1966-67 годах автомобиль экспонировался на ВДНХ, получил несколько почётных наград и призов. По одним данным, автомобиль в дальнейшем находился в Донецке. По другим данным, оставшиеся автомобили передали передовикам производства. О сохранившихся экземплярах ничего не известно.

Оценка

В целом, автомобиль «Заря», даже будучи изготовлен на промышленном предприятии, как по конструкции, так и по дизайну может быть охарактеризован скорее как более или менее типичный представитель советского «автосама» 1960-х годов, выделяясь лишь габаритами (самодельщикам-«частникам» в те годы было запрещено использовать двигатели мощнее «Запорожевского») и количеством выпущенных экземпляров. Планируя серийный выпуск, предприятие-изготовитель явно переоценивало свои силы и недооценивало тот объём трудностей, с которым предстояло столкнуться в процессе доводки конструкции до пригодного к массовому тиражированию состояния, что подтверждают как мировой опыт производства стеклопластиковых автомобилей, так и не слишком оптимистичные итоги эксплуатации «Стартов». Вызывает большие сомнения также возможный спрос на малосерийный — а, стало быть, высокодефицитный, дорогостоящий, но по своим потребительским качествам находящийся практически на уровне самоделки автомобиль.

См. также

Напишите отзыв о статье "Заря (автомобиль)"

Литература

  • Канунников С.В. [slovari.yandex.ru/~книги/Отечественные%20автомобили/«Заря»/ «Заря»] // [slovari.yandex.ru/~книги/Отечественные%20автомобили/ Отечественные легковые автомобили. 1896-2000 гг.]. — М.: ООО «За рулём», 2007. — 496 с.
  • Канунников С.В. [slovari.yandex.ru/~книги/Отечественные%20автомобили/Северодонецкая%20АвтоРемБаза/ «Северодонецкая АвтоРемБаза»] // [slovari.yandex.ru/~книги/Отечественные%20автомобили/ Отечественные легковые автомобили. 1896-2000 гг.]. — М.: ООО «За рулём», 2007. — 496 с.

Ссылки

  • [www.gaz21volga.com/21/21_proto_zarya/zarya.htm 1966 «Заря»]

Отрывок, характеризующий Заря (автомобиль)

И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…